Наряду с идентификацией с личными элементами, составляющими персону, есть еще одно и, возможно, еще более трудное (в силу того, что оно более тонкое) препятствие индивидуации, которое необходимо преодолеть – идентификация с архетипическими фигурами коллективного бессознательного. В процессе самоанализа Юнг обнаружил всю суровость этой второй угрозы индивидуации. Как только персона проанализирована и отделена, утверждает он в вышеупомянутом докладе 1916 года, образы коллективного бессознательного всплывают на поверхность и предлагают себя для идентификации. (Стоит добавить, что это может случиться, и если человек предварительно не сформировал подходящую психологически адаптированную персону, так что в силу компенсаторных потребностей персона будет создана из грандиозных архетипических образов, таких как герой, спасатель, дьявол и т. д. Фильм «Дон Жуан де Марко» с Джонни Деппом и Марлоном Брандо блестяще показывает такую динамику.) Если человек поддается этому искушению, результатом становится психологическая инфляция (состояние грандиозности, названное Юнгом «мана-личностью»). Человек оказывается убежденным в том, что он пророк или мудрец, герой или демонический любовник, Великая Мать или Отец или какая-то другая фигура мифологического масштаба, и идентичность формируется из психологического содержания, являющегося архетипическим. Убедительной иллюстрацией к точно такому состоянию был для Юнга случай Ницше, идентифицировавшегося с архетипической фигурой Заратустры и подвергшегося в результате инфляции.[27] Но эта новая идентичность опирается на коллективное постольку, поскольку составляющие ее элементы воспроизводят обычную психосоциальную персону, и ее образование в равной степени оппозиционно индивидуальности и процессу индивидуации. Во имя индивидуации отождествление с фигурами, предлагающими себя из коллективного бессознательного, должно быть проанализировано столь же активно, сколь и идентичность с психосоциальной персоной. Бред величия – вот результат, которого добивается человек, не справившийся с этой задачей. Безусловно, иногда эти архетипические сущности оказывают мощное влияние на окружение, как было в случае Жанны д’Арк, отождествившейся с героическим анимусом спасителя. Сходным образом женщины, не умеющие расстаться с идентификацией с мощным архетипом матери, продолжают компульсивно вскармливать детей до конца дней своих и не способны сепарироваться от них и от внуков и дать тем прожить их собственные жизни и обрести собственную индивидуальность.

Именно эта проблема встала перед Юнгом после его разрыва с Фрейдом и отказа от персоны психоаналитика, первого президента Международной психоаналитической ассоциации, издателя альманаха «Jahrbuch» и университетского профессора. В то время его тянуло в мир архетипических образов, он вступил в тот период своей жизни, о котором позже в «Воспоминаниях, снах, размышлениях» говорил как о «конфронтации с бессознательным». Задача индивидуации для него в то время стала задачей по дифференциации его собственной уникальной личности от архетипических образов, предлагавших себя в качестве суррогатов индивидуальности.

Психологическая структура, сопряженная с коллективным бессознательным внутри и соответствующая персоне, связанной с социальным коллективным миром вокруг, – это анима/анимус. Юнг тогда (в 1916 году) только начинал идентифицировать этот фактор, который он впоследствии назвал «сигизией».[28] Опасность, как ее, похоже, ощущал Юнг в то время, заключалась в том, что можно отождествиться с образами, предлагаемыми этой бессознательной фигурой, в его случае являющейся ему в качестве внутреннего женского голоса: «Ты великий Художник в потенциале! Ты выдающийся и непонятый Гений! Ты – великий герой Зигфрид под маской! Ты спаситель, которому пришло время открыться! Ты – Митраистский бог Эон», и т. д. Принятие такого рода иллюзорной идентичности фатально для индивидуации, как наглядно показал Юнг на семинаре в 1925 году: