Голубая комната - Жорж Сименон (2004)

Жизель успела не только предупредить сестер Молар и убрать со стола, но и переодеться. Казалось, она никогда не спешит, ее движения были так легки, что даже не вызывали колыхания воздуха, и все делалось словно по волшебству.

Последний поцелуй Мариан на ночь в теплом полумраке комнаты. Внизу девицы Молар уже склонились над своей работой.

— Желаем хорошо развлечься.

Все было хорошо знакомо, эта сцена была прожита столько раз, что даже не осталась в памяти.

Мотор завелся. Они оставили позади деревню, где некоторые припозднившиеся жители еще копошились в своих садиках, большинство же, наслаждаясь вечерней прохладой, молча сидели на стульях перед крыльцом. Некоторые слушали радио, включенное в доме.

Сначала они ехали молча, думая каждый о своем.

— Тони… — Она запнулась, и у него слегка сжалось сердце в ожидании продолжения. — Тебе не кажется, что Мариан какая-то бледненькая в последнее время?

Их дочь всегда была худышкой, с длинными руками и ногами, и никогда не отличалась румянцем.

— Я только сегодня говорила об этом с доктором Рике, я его встретила возле бакалейной лавки…

Не удивилась ли она, увидев за прилавком вместо Николя его мать? Не задумалась над этим?

— Он говорит, что у нас, конечно, хороший воздух, но детям иногда нужна смена обстановки. Он посоветовал свозить ее на море, когда мы сможем, может быть, на будущий год.

Тони сам удивился внезапному решению:

— А почему не в этом году?

Жизель не поверила своим ушам — они ни разу не были в отпуске с тех пор как переехали в Сен-Жюстен, потому что летом у Тони самый разгар работы. Землю они купили на свои сбережения, но придется еще много лет выплачивать кредиты за дом и ангар.

— Думаешь, это возможно?

Только раз, в первый год после свадьбы, когда молодожены еще жили в Пуатье, они провели две недели в Сабль-Долонь. Тогда он сняли комнатку у старушки, и Жизель сама готовила еду на спиртовке.

— Уже август. Боюсь, что комнату не найти.

— Остановимся в отеле. Помнишь ту гостиницу в конце пляжа, рядом с сосновым бором?

— «Серые камни». Нет, «Черные камни»!

Они однажды обедали там, отмечая день рождения Жизель. Им подали огромную камбалу, и Жизель даже немного захмелела от выпитого муската.

Тони был очень доволен принятым решением. Таким образом он хоть на время избавится от Андре и Николя.

— И когда ты думаешь…

— Я скоро скажу тебе.

Чтобы назначить точную дату и быть уверенным в том, что он сможет уехать, было необходимо поговорить с братом. Тони и затеял этот поход в кино специально, чтобы увидеться с Венсаном. Он проехал мимо отеля «Путешественник» не останавливаясь и припарковался на улице Гамбетта, неподалеку от «Олимпии». На улице сразу можно было отличить парижан от местных жителей — по их походке, одежде, манере разглядывать освещенные витрины.

Они всегда брали одни и те же места на балконе. В антракте, после программы новостей, мультфильма и документального фильма он предложил:

— Не зайти ли нам к Венсану выпить по стаканчику пива?

На террасе почти все столики были заняты. Франсуаза отыскала для них один свободный и вытерла его полотенцем.

— Два пива, Франсуаза. Мой брат здесь?

— Он за стойкой, месье Тони.

В кафе, где свет казался желтоватым, завсегдатаи играли в карты. Тони видел их сотни раз на одном и том же месте, за их игрой наблюдали, комментируя ходы, одни и те же зрители.

— Ну что?

Брат ответил ему по-итальянски. Это случалось очень редко — родившись во Франции, они говорили на этом языке только с матерью, которая так и не освоила французский.

— Точно не знаю, что произошло, но кажется, все нормально. Он сидел здесь, на террасе…

— Знаю. Я видел его сверху.