Я с трудом разлепила веки, попутно пытаясь вспомнить, когда же успела зажмуриться. Не смогла и плюнула на это дело. Какая разница, когда глаза закрылись, главное — удалось их открыть. Да и стражи исчезли.

— Здорово, — прошептала я. — Мы живы.

Прокашлялась на всякий случай, чтобы быть уверенной, что смогу говорить сколь-нибудь громко, села, опираясь на руки, и прислонилась к стенке саркофага. Водички бы сейчас, а лучше кофе. Литров этак парочку, меньшее количество бодрости не вернёт. Но кофе нет, как, впрочем, и воды. И вообще, пора отсюда убираться.

— Калана, — позвала я. — Ты точно всё ещё хочешь помогать барону Фолгару дорваться до власти? А то ведь он тебя сюда на смерть отправил.

— Врёшь! — выпалила Калана и тоже закашлялась.

— Нет, — вместо меня ответил Арладан. — Нас ведь преотлично могли убить и без твоего участия. И без этого нелепого представления с захватом заложницы.

Не зря я старалась не недооценивать умственные способности Каланы. Осмысление слов Ара потребовало некоторого времени, но спорить она не стала. Молчала. Молчала долго, потом встала, опираясь о крышку саркофага, за которым пряталась, чуть подалась вперёд и с нажимом поинтересовалась:

— Думаешь, он ждёт снаружи?

— Уверен, — кивнул Арладан.

— И он меня убьёт?

— Да, раз уж мы не сподобились сделать это за него. Зачем ты ему живой? Потакать твоим бесконечным капризам? Так я по себе знаю, как это со временем надоедает.

— Ты… — зашипела Калана.

— Я. Дурак, признаю. Но готов предложить тебе сделку.

Калана взяла себя в руки довольно быстро. Это меня, признаться, обрадовало. Не хотелось бы оказаться свидетельницей безобразной семейной сцены, совершенно не то сейчас было настроение.

— Какую сделку?

— Развод. С содержанием для тебя и твоего сына.

— Вот так просто выкинешь того, кого воспитывал двенадцать лет? Только потому, что какая-то потаскушка из другого мира…

— Заткнись, — тихо и холодно сказал Арладан.

И, к моему непомерному изумлению, Калана действительно заткнулась. Даже чуть назад отступила. Кажется, сообразив, что перешла какую-то черту, на свою же голову затронула тему, которой ни в коем случае не следовало касаться. Я тоже невольно сжалась, обращаясь в слух. Наверняка сейчас на свет божий выплывет ещё какая-то грязная и постыдная тайна.

— Если бы ты, Калана, не вела все эти годы двойную игру, — всё так же тихо продолжил Арладан, — я не поступал бы сейчас так. Я вообще никогда бы так не поступил, но ты не оставила мне выбора.

— Это почему?

Калана попыталась сыграть недоумение и невинность. Почему-то я была уверена, что вообще она очень хорошая актриса, но на этот раз вышло совершенно неубедительно. Она точно понимала, о чём идёт речь. А вот я — нет.

— Ты могла бы играть честно, и тогда получила бы всё. Тебе всего лишь следовало закрыть дверь в прошлое. Скажи, ты так любишь Арона Фолгара?

— Любишь… — неожиданно горько и зло усмехнулась Калана. — Причём тут любовь? У нас было соглашение. И он не спрашивал, нравятся ли мне его условия.

— Но почему ты позволила так поступить со своим сыном?

— Потому что это его сын, — медленно выговорила Калана, глядя в пол.

— И хочешь сказать, что ты верила, будто он ему нужен? — сухо поинтересовался Арладан.

— Хочу сказать, что у меня не было выбора.

— Теперь есть. И что ты выберешь?

— Хорошо, — кивнула Калана после довольно долгой паузы. — Я согласна.

Я внимательно смотрела на неё всё это время, поэтому метнувшуюся тёмную тень увидела только в самый последний момент. Даже вскрикнуть, предупреждая остальных, не успела. Впрочем, они тоже наверняка всё видели, но точно так же, как и я, не успели ничего сделать и даже сказать.