Ноль - Тори Ру (2020)

Налегаю на деревянную разломанную дверь, отсчитываю номера квартир, поднимаюсь по прогнившим ступеням и останавливаюсь как вкопанная – второй этаж сплошь исписан нецензурными ругательствами, угрозами и проклятиями в адрес «Надьки – шлюхи» и ее «урода». Дверь, оббитая коричневым кожзаменителем, вся изрезана, прожжена спичками и заплевана. Вместо кнопки звонка зияет дыра.

Чтобы сдержать негодование, прикрываю ладонью рот: люди до сих пор специально приходят сюда, чтобы травить, пугать, не давать Егору и его маме спокойно жить, и подобная дикость давно считается нормой…

Я размахиваюсь и стучу по раскуроченному почтовому ящику.

В тишине за растерзанной дверью раздаются шаги, с щелчком замка в темном проеме возникает Егор и молча на меня пялится.

– Привет… – осторожно начинаю я.

– Ты что здесь делаешь? – Он отмирает и быстро заглядывает мне за спину.

– В гости пришла. Ставь чайник, – улыбаюсь глупой несмешной шутке.

– Ты совсем больная? – шипит он, хватая меня за шиворот и втаскивая в неизвестность прихожей. – Скажи, ты совсем не дружишь с головой?!

– Ты не отвечаешь на сообщения, делаешь вид, что ничего не было, старательно игноришь и считаешь, что это – лучшее, из того, что ты можешь для меня сделать?! – перебиваю я; пусть он думает, что я пришла скандалить, а не умолять. – Ты высказался тогда, на пустыре, а мне такой возможности не дал! Но с чего ты, блин, взял, что я буду терпеть и молчать?

Егор обжигает меня напряженным взглядом и вздыхает:

– Черт с тобой. Проходи, раз пришла!

Он скрывается в глубине квартиры, после шума воды и шипения газа где-то чиркает зажигалка.

Избавляюсь от сапог и пуховика, осторожно шагаю и осматриваюсь по сторонам: Егор с мамой живут в тесной древней двушке, но, несмотря на плачевное состояние барака, у них уютно, чисто и светло. Только окна в некоторых местах забиты прозрачной пленкой вместо стекол.

– Бьют постоянно, – тихо поясняет вернувшийся из кухни Егор и, скрестив на груди руки, встает рядом. От его присутствия становится жарко, сердце пускается в галоп.

– Ты один? – спохватываюсь я, и он усмехается:

– С этого и надо было начинать. Ты даже на мою маму нарваться не побоялась… А если бы она устроила грандиозный скандал, что бы ты делала?

– Я бы сказала ей, что не имею к той истории никакого отношения! – уверенный тон усмиряет зашевелившийся в солнечном сплетении страх.

– Один я, не переживай. И если что, моя мама никогда не закатывает скандалов, – Егор внезапно смягчается и сбрасывает ледяную маску: – Пошли.

Я плетусь следом и разглядываю ярко-зеленую футболку на его плечах – до этого я никогда не видела Егора без форменного или черного мешковатого пиджака. Мне нравится, как он сложен, нравятся его руки… Тихо краснею и шумно сглатываю. И вдруг замечаю на смуглой коже страшный белый шрам, убегающий под короткий рукав.

Егор распахивает дверь и пропускает меня в свою комнату.

Желтые шторы трепещут от мимолетного сквозняка, декоративные растения в ноябре пышно цветут на подоконнике, связанный крючком разноцветный плед укрывает древний диван, полированные полки вдоль стен заставлены книгами… В каждой детали и неприметной мелочи заметна любовь Егора – та самая, которой он на самом деле любит вся и всех.

Из идеальной уютной картинки выбиваются лишь стол, заваленный рулонами ватмана и листками формата А4, исписанными формулами и цифрами, и погребенные под всем этим ворохом ноутбук и принтер.

Заметив мой немой вопрос, Егор поясняет:

– Я на досуге контрольные, курсовики и дипломные на заказ пишу. Любой сложности… Всему Городу, и не только. Матери помогаю: деньги лишними не бывают.

Скромно устраиваюсь на уголок дивана и от удивления выговариваю с трудом:

– Но… как? Конечно, я видела твои оценки, но неужели ты запросто можешь сделать даже дипломную работу?

Егор садится рядом и пожимает плечами: