— Это значит, что сегодня — день печали, слез и приготовлений к похоронам, — ответил Дрейлил Андрус, сглотнув ком в горле. Он замолчал и потянул воздух носом, пытаясь взять себя в руки. — Но завтрашний день принесет больше радости. Король мертв, да здравствует королева!

* * *

Тот самый звон колокола, раздавшийся до рассвета, разбудил Реджиса. Он не сразу сообразил, где находится. Оказалось, что хафлинг не лежит в постели, а сидит на полу в своем гостиничном номере, полностью одетый, точно так же, как вчера вечером; все оружие было при нем.

Нет, не полностью одетый, понял он, когда поднял руку, чтобы поскрести взлохмаченную голову.

Хафлинг в панике начал озираться и шарить по карманам и вдруг заметил, что его драгоценный ярко–синий берет, который позволял обладателю изменять облик и благодаря которому он сумел пробраться в логово гигантов, валяется на полу у двери.

Подняв берет с пола, он обнаружил, что головной убор сильно помят, словно кто–то сидел на нем, или наступил на него… или просунул его под запертую дверь.

Реджис попытался вспомнить события вчерашнего вечера. Он сидел в общем зале с Дзиртом и остальными. Пара кубков вина, кружка эля…

Как он вернулся в свою комнату?

Он не мог вспомнить.

Колокол зазвонил снова. Где–то далеко пропел петух.

* * *

Все утро над Хелгабалом разносился похоронный звон в знак траура по умершему старому королю, сердце которого, как поговаривали, не справилось с треволнениями последних нескольких дней.

Жители немедленно пожелали видеть королеву Консеттину, женщину, что побывала в когтях отвратительного демона и сумела вырваться из–под его власти; Хелгабал и вся Дамара связывали с ней надежды на лучшее. И улицы города наполнились радостными криками, когда капитан дворцовой стражи и придворный маг с балкона, выходившего на главную площадь, объявили, что королева Консеттина невиновна в преступлениях, которые ей приписывали, и что она явилась жертвой гнусного демона, которого она сумела изгнать благодаря своей добродетели и сильной воле.

Дзирт, Ивоннель, Реджис и многие–многие другие вздохнули с облегчением после стремительной череды событий того утра. Ходили упорные слухи насчет того, что суд, а вместе с ним и неизбежные приговоры обвиняемым, будет отменен. Вульфгар и Айвен получат свободу сегодня же, так сообщил им немного погодя магистр Кейн.

И поэтому они все снова будут вместе.

Хотя нет, не все: как ни странно, нигде не могли найти Артемиса Энтрери.

И только спустя много дней, когда Дзирт и Ивоннель спрыгнули со спины Тазмикеллы на поле неподалеку от Лускана, рядом с высокой, продолжавшей расти Главной башней тайного знания, Дзирт снова увидел этого человека. Он стоял вместе с Далией около входа в палатку, глядя, как Дзирт бежит по полю к ожидавшей его Кэтти–бри.

На мгновение, когда Дзирт стиснул любимую жену в объятиях, их с Энтрери взгляды встретились, и оба многозначительно кивнули друг другу.

Дзирт догадался, что сделал Энтрери.

«Но пусть будет так», — подумал он.

Жизнь — сложная штука.

Глава 28

Снега глубоки, и леса безмолвны

Айвен Валуноплечий в блаженном уединении отдыхал в гамаке на террасе, выходившей на безлюдный двор Дворца Плюща. Начался первый месяц лета Года Торжествующих Лордов Рун, или 1487 года по летоисчислению Долин. Внизу, в саду, в чудесном саду Пенелопы Гарпелл, чирикали птицы, жужжали колибри, радостно гудели пчелы.

Эти сады выглядели лучше, чем когда–либо прежде, и все благодаря трудам искусного садовника, брата Айвена, который ежедневно возился среди растений, прыгал по дорожкам, пел, колдовал и бормотал, чирикал и плясал вместе с птицами, пчелами, белками и деревьями.

Да, даже с деревьями, которые, отвечая на его призыв, оживали и тоже начинали танцевать, к немалой тревоге Айвена.