Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова (2017)

Наверное, он ожидал, что я скажу очередную колкость, возражу или надменно, как и раньше, откажусь от его подарка, но я лишь, глупо улыбнувшись, протянула к щенку дрожащие руки, обняла и прижала его к груди. Щенок был мягкими от него пахло молочком. Он тыкался мне холодным мокрымносом в лицо и шею, изо всех сил виляя маленьким толстым хвостиком.

— Кажется, ты ей понравилась… Нет, точно понравилась, — с облегчением произнёс Бальдерик Рэй. — Теперь ты просто обязана её удочерить.

— Прелесть!

Я стала сюсюкать со щенком и целовать его, потом вспомнила, что не одна, и взглянула на Б.Р.

Я увидела широкую улыбку на его лице. Он весь просто светился от счастья, и неожиданно мне захотелось сделать что-нибудь приятное и для него тоже. Всё-таки он хороший, несмотря на все наши прежние разногласия. И почему я к нему всегда так подчёркнуто несправедлива?

— Как приятно видеть радость на твоём лице… — смущённо признался он, и лёд в моём сердце начал стремительно таять.

— Да что же ты наделал! — воскликнула я. — Я не могу оторваться от этой лапуси! Так бы и зацеловала!

— Ты же её затискаешь насмерть, а ей нужно много спать, потому что она ещё ре-бё-нок, — со смехом заметил он. — Ну-ка, давай её сюда.

Я нехотя отдала ему щенка.

— Знаешь, у меня есть кое-что. Возможно, тебе это будет интересно, — предположила я.

Б.Р. продолжал молча улыбаться, но в глазах его сверкнули искорки любопытства.

— Бабушка оставила мне одну книгу. Я пыталась её прочесть, но ничего не поняла. Картинки в ней есть. Правда, — я слегка поморщилась, — мерзкие малость.

— Можно мне взглянуть?

Я принесла из комнаты книгу.

— Только осторожно, она может рассыпаться, — предупредила я его. — Она ужасно старая.

Он опустил на пол щенка, тот, смешно покрутившись на месте, сделал маленькую лужицу.

Бальдерик Рэй рассматривал книгу и даже зачем-то понюхал её страницы. Я, как заворожённая, уставилась на его руки. Тонкие, длинные пальцы. И одновременно сильные. Наверное, многие красавицы мечтали о прикосновении этих рук, а он тут со мной возится, с такой-сякой… и, кажется, я тоже хочу… Господи, что за идиотские мысли снова бродят в моей голове? Я моргнула и потрясла головой, прогоняя наваждение.

Б.Р. заметил мой взгляд, оторвался от книги и посмотрел мне прямо в глаза, отчего меня сразу унесло куда-то далеко-далеко, в космос. Что-то новое. Приехали…

— Это мёртвый язык. Древнегреческий, — сказал он. — Попробую что-нибудь прочесть.

Полистав книгу, он остановился на странице с изображением исполина в рыцарских доспехах, сражающегося с каким-то многоруким чудовищем, тело которого напоминало панцирь гигантского насекомого, а голова имела некоторое сходство с собачьей. Люди, толпящиеся вокруг них, казались лилипутами. На левой странице разворота имелось пояснение к картинке.

— «Повержен будет сей могущественный Бог Тьмы силами зла, ибо беззакония его станут настолько немыслимыми и жестокими, что оное, накопившись сверх всякой меры, вызовет ропот даже среди верноподданных Тёмного Царства, — и те восстанут и свергнут своего Господина, после чего будет сокрушённый дух его покоиться четыре тысячелетия, три столетия и ещё двадцать девять лет, пока не пробудится, а потом воскреснет и отомстит. Дочь Ламии и одного из Богов, повелевающего небесным огнём, видящая невидимое, придёт из прошлых времён, тайно рождённая необычным способом; не ведая, разбудит гнев Земли и вызовет из преисподней Города Руин дремлющих воинов — убивателей ведающих, и тремя орудиями, наполненными ядом, будет поражено ужасное бессмертное существо, оберегающее один из четырёх запечатанных сосудов с эманацией зла. Сосуд будет повреждён, но не уничтожен окончательно; во всём мире и в остальном безвременном пространстве начнётся хаос, но продлится он недолго, демонических сил окажется недостаточно…», — прочитал Бальдерик Рэй и внезапно замолк, нахмурившись.