– Ладно, – откликнулась Эмили, возившаяся с термостатом, – тебя можно понять. Но давай хотя бы сделаем батареи погорячее.

Би потянулась за очками, лежавшими на тумбочке.

– О, у нас гости!

– Да. Би, ты же помнишь мою старую подругу Клэр?

– Разумеется, – Би жестом подозвала меня к себе. – Как поживаешь, дорогая?

– Неплохо, насколько это возможно, – ответила я. – А вы?

– Хорошо, – в голосе Би явно слышался сарказм, – насколько хорошо может быть человеку, который не вылезает из этой проклятой постели весь день.

Голос у нее был слабый, но я обрадовалась тому, что дух ее по-прежнему силен.

– Ты ведь пишешь, дорогая, как и наша Эмили?

Я кивнула.

– Да, пишу. Мы с Эмили познакомились в колледже. Она выбрала более славный путь прозаика, а я предпочла журналистику.

Би улыбнулась.

– Я помню, ты пишешь для газеты.

– Для «Сиэтл Геральд», – подтвердила я.

– И над чем ты сейчас работаешь, дорогая? Я читаю газету от корки до корки.

Я посмотрела на стопку газет, лежавшую на ее прикроватной тумбочке.

– Как раз сейчас я работаю над очень интересной историей, – начала рассказывать я. – О маленьком мальчике, который пропал в 1933 году во время майской снежной бури.

Би явно была удивлена.

– Я так давно не вспоминала о том буране, – тихо произнесла она.

– А вы его помните?

Она улыбнулась, погрузившись в воспоминания.

– Я была еще девочкой. Тогда мы жили в Западном Сиэтле. Мама позволила нам играть в снегу все утро. Это было исполнение мечты для школьницы, надеявшейся пропустить урок арифметики. И такой шок для всех нас. Снег в мае! Эта холодная неделя напомнила мне о том времени. Как, ты сказала, звали этого маленького мальчика?

– Дэниел, Дэниел Рэй. Вы вряд ли что-то знаете о нем…

– Прости, – вздохнула Би. – Мне бы хотелось знать его и помнить о нем, – она задумчиво сложила руки на груди. – Но ты можешь попробовать поговорить с моей старинной подругой Лилиан Шарп. Мы вместе учились в школе в Сиэтле. Наши семьи дружили долгое время. В 1930-х годах ее отец был одним из самых известных адвокатов в городе. Он вел несколько резонансных дел. Я помню, что Лилиан считала его работу очень скучной, когда мы были молодыми, но, повзрослев, она смогла оценить его труд. После его смерти Лилиан собрала все его папки с делами и передала почти весь архив в дар музею в Сиэтле. Он вел несколько процессов с участием высокопоставленных персон. С тех пор многое, конечно, забылось, но кое-что можно вспомнить… – Би замолчала, как будто пыталась заставить колесики своей памяти вращаться быстрее. – Да, он защищал женщину, которая застрелила своего мужа. Об этом деле в Сиэтле было много разговоров. Тебе надо поговорить с Лилиан. Вдруг она что-то вспомнит о том пропавшем мальчике.

– Я была бы рада поговорить с ней, – подтвердила я. – Я непременно свяжусь с ней, когда вернусь в Сиэтл.

– Я вчера ее видела, – улыбнулась Би, – возле аппарата с газировкой. Ей не слишком нравится Эстер, но…

Эмили выразительно посмотрела на меня и погладила старую женщину по руке.

– Би, ты, должно быть, что-то перепутала. Вчера мы не ходили к аппарату с газировкой.

Эта новость ошеломила Би, потом она смутилась.

– Ах, да, – спохватилась она, – конечно. Перепутала.

– У меня с памятью тоже неважно, – вставила я. – Я вообще считаю, что мне очень повезло, если удается хоть что-то вспомнить, – добавила я.

Би одобрительно мне улыбнулась, потом коснулась моей руки.

– Как мило с твоей стороны, – сказала она.

– Простите? Что именно?

– Как мило, что тебя волнует история из прошлого, – продолжала Би. – Так много молодых людей не дадут и ломаного гроша за то, что не относится к сегодняшнему дню.