– Проблемы с английским? – Ника перелистнула туда и обратно листок в методичке, заглянула в мою тетрадь, где я записывал новые фразы. – Если что, могу помочь.

Откуда вообще такое желание кому-нибудь в чём-нибудь помочь? Это способ контроля или желание показаться всезнайкой и всеумейкой?

– Буду иметь ввиду, – ответил я и сложил руки на груди. Мне срочно надо было их куда-то деть, чтобы пресечь желание вытолкать всезнайку взашей. – Так что ты хотела?

– Папа же попросил помочь тебе подготовиться к вечеринке, – девушка обернулась и посмотрела на меня так, будто я идиот. – Я всё тебе расскажу и разъясню. Будешь внимательно слушать – всё пройдёт гладко.

Честно говоря, я подумал, что это шутка. Что тренер вроде как ляпнул это несерьёзно. Ну чем она может мне помочь? Уроки танцев будет давать? Учить как правильно вилку держать и различать бокалы – какие под вино, а какие под воду? Или станет таскаться со мной по бутикам, подбирая смокинг и бабочку?

Говоря откровенно, грядущее мероприятие меня вообще не вдохновляло, но деваться было некуда, по-видимому, так всё это устроено: недостаточно лишь хорошо пинать мяч, выкладываясь на тренировках и играх, надо ещё уметь кривляться перед всякими шишками. Как проститутка, блядь.

Но деваться, похоже, всё равно некуда, тем более Пашку уже перевезли в другую клинику, я его проведывал, там действительно условия лучше. Видел его уставшее, но раскрасневшееся от радости лицо после занятия с реабилитологом в бассейне. В хосписе с ним, конечно, никто не занимался. Присматривали, ухаживали, и на том спасибо. Так что это того стоило. Надо – покривляюсь, куда уж. Смущало лишь то, что я никто, и к чему такие почести – непонятно. Если бы уже чего-то добился – да, а так…

А на счёт девчонки, то она правда думает, что я такой тупой, что не пойму, как себя вести?

– И что такого в этой вечеринке, о чём я не догадаюсь интуитивно, что ко мне обязательно нужно приставить дуэнью?

Может, вышло и грубовато, но мне не терпелось, чтобы она быстрее свалила из моей комнаты. У меня с тренером договор на достижения в футболе, а не на то, чтобы его дочурка игралась со мной в наставницу.

– Почему ты такой вредный? – она насупилась и посмотрела строго, отчего мне захотелось заржать. Как ребёнок, капец.

– А почему ты такая надоедливая?

– Это я надоедливая? – она обиженно захлопала глазами, и мне даже показалось, что вот-вот разрыдается.

Домашняя неженка, привыкшая, что папочка всегда купит понравившуюся куклу. Интересно, ей когда-нибудь в чём-нибудь вообще отказывали?

На подружку свою наехала, что её, видите ли, заждались. Девчонка та тогда в кухне то ли перепугалась, когда я вошёл, то ли о чём-то задумалась, но когда доставала еду из холодильника, перевернула коробку с роллами. Она сильно покраснела и разнервничалась, казалось, вот-вот в обморок свалится. Я помог ей собрать всё, налил воды, чтобы выпила и немного успокоилась. Неприятно, конечно, насвинячить в чужом доме. И только эта Таня вроде хоть цвета нормального стала, на горизонте появилась хозяйка дома, посмотрела на подругу, будто ужалила, а потом ещё и тоном проморозила.

У этих богатеньких отличниц тоже иерархия. В детдоме своя, а тут своя. И поди разбери, где опаснее.

– Давай ты отвалишь от меня со своими инструкциями. Подружек своих строить будешь, а я и сам как-нибудь. Не в лесу вырос.

Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут же его захлопнула. Поджала губы, а потом прикусила нижнюю, потому что та дрогнула от обиды. Давай, Никуля, расплачься тут ещё.

– А мне кажется, что в лесу, – выкрикнула она, сжав кулаки. – Никогда не встречала такого хама и… и придурка!

Вот истеричка. Ещё и совсем бесстрашная.

– Ты со словами-то осторожнее, – вспышка злости опалила горло, и я неосознанно шагнул к ней.