***

После завтрака Гридиан стал рассказывать о моих «новых» родственниках. А это, не много не мало, целый клан. Клан Элько́на. То есть, до замужества меня звали Альмейда Элькона.

Гридиан принёс несколько небольших портретов в качестве визуализации. Отец Альмейды, он же глава клана, Та́риас Элькона, наводил страх одним только взглядом. Я всматривалась в это суровое, изрезанное тонкими морщинами лицо, и мне как никогда хотелось сбежать из дворца и больше сюда не возвращаться.

Мать Альмейды, Найя́на, на портрете выглядела печально, что не удивительно для женщины, вышедшей замуж за Тариаса. У неё было красивое и как будто мраморное лицо – может, художник его таким изобразил, а, может, и в действительности у неё идеально гладкая кожа.

Была ли она похожа на мою маму, такую, какой я её помню по фотографиям из дедушкиного альбома? Скорее, нет, чем да. Форма подбородка мамина, изгиб бровей тоже. Но на этом сходства заканчивались.

Следующий представитель – старший брат Альмейды по имени Ве́лиар. Копия отца. Как внешне, так, похоже, и внутренне.

Так вот, значит, с кем Леанна хочет связать себя брачными узами. Сдалась ему эта психопатка!

При виде Эли́сии, младшей сестры Альмейды, первая и единственная мысль, пришедшая мне в голову – маленькая дрянь. Ей лет шестнадцать на вид, а по словам Гридиана – девятнадцать. Злой пренебрежительный взгляд, хищные скулы, плотно сжатые губы. Одним словом, отвратительная девчонка. Складывалось впечатление, что роль Найяны в этом серпентарии заключалась лишь в том, чтобы производить на свет подобия Тариаса обоих полов.

Ещё были какие-то тёти, дяди, двоюродные братья, сёстры, и за сегодня мне предстояло выучить их имена и узнать, о чём с каждым из них может беседовать Альмейда.

В результате, уже к обеду я пришла к выводу, что быть сиротой, на самом деле, не так уж и плохо.

Трапезничали мы втроём. Даннэр появился как раз в тот момент, когда мы сели за стол. Он был доволен и слегка утомлён. А ещё у него на запястье красовался… засос. Свеженький такой. Что ж, будем надеяться, что хотя бы на сегодня принц удовлетворён. Однако смотреть ему в глаза я не решалась, поскольку меня не покидала уверенность, что в них до сих пор тлеет возбуждение, способное испортить мне аппетит.

Но он не был бы Даннэром, если бы не начал издеваться. Задавал мне всякие вопросы по усвоенному материалу, заставляя-таки смотреть себе в глаза. Я не ошиблась – в них была лава, медленная, тягучая, раскалённая. И, как мне иногда казалось, в этом раскалённом взгляде всплывал вопрос: «Ну и как тебе сон?»

Я героически выдержала экзаменовку. Отвечала так, как учил Гридиан, не позволяя никакой отсебятины, хотя временами так и подмывало.

– Великолепно, – подвёл итог Даннэр. – Даже лучше, чем я ожидал.

– Скажите, – обратилась я к братьям, – а вы не задумывались о том, что уж кто-кто, а родители просто обязаны почувствовать, родная дочь перед ними или нет?

– Не делай из нас идиотов, – Даннэр недовольно сощурился. – Разумеется, мы думали об этом.

– И?

– Я подделаю энергетику Альмейды. А учитывая то, что твоё общение с предками мы сведём к минимуму, успех гарантирован.

– Смотрите, а то папаша вас в бараний рог скрутит, – пригрозила я. Ясно, что Элькона очень влиятельный клан. Ибо как ещё объяснить тот факт, что сынуля Велиар в свои двадцать семь лет – член королевского совета. Ну, и то, что Альмейду выдали за Гридиана, тоже о многом говорит.

Братья в ответ рассмеялись.

– Тут, скорее, у тебя проблемы начнутся, – всё ещё посмеиваясь, сказал Даннэр. – Глядишь, Тариас захочет тебя удочерить.

– Не захочет. Я их семейную репутацию подорву.

– Нам это на руку.

– Да, понимаю, сильный клан… – закивала я. – Не исключено, что в будущем Тариас захочет укрепить связь с королевским домом. Младшая дочь созрела, а тут принц холостой скучает.