– Райнер, если у нас ничего не выйдет, я не хочу попасть в плен. Поклянись, что убьешь меня сам, – с полными слез глазами, серьезными, как никогда, сказала Тася.

– Глупая моя!

Райнер пробовал рассмешить и придать этому разговору шуточный вид, но не получилось.

– Райнер!

– Да, клянусь, Тася! Я тебя прекрасно понимаю. Я сам не хочу, чтобы тебе пришлось испытать боль и унижение. Я знаю, что нацисты это умеют делать хорошо!

– Райнер, может, это странно прозвучит, но мне нравится твой дом, твои родители. Я вспоминаю твои рассказы и думаю, что именно все так я и представляла, как оно есть на самом деле. Как ты думаешь, мы сможем когда-нибудь жить спокойно, чтобы никого и ничего не бояться?

Райнер прилег рядом с Тасей, прижал ее к себе с такой силой, что девушка невольно вскрикнула.

– Извини, дорогая! Конечно, сможем. Отец, он всегда добивается, чего хочет. В этот раз он тоже решит непосильную задачу. Я просто в этом не сомневаюсь. Просто нам надо ему помочь, хотя бы в том, о чем он нас попросил.

************************************

Лорд Браун, получив телеграмму, понял, что у приятеля возникли некие трудности с вылетом и он просит содействия непосредственно у него.

– Мэган! – обратился отец к дочери.

– Да, пап!

– Съезди сегодня с водителем в наш старый дом. У нас, возможно, будут скоро гости.

– Разреши полюбопытствовать кто? – спросила красивая девушка с копной рыжих вьющихся волос.

– Пока не могу сказать. Человек шесть. Проверь, чтобы там было все необходимое для проживания на месяц-два. Все, дочь! Я уезжаю. Не забудь, сегодня у нас ужинает генерал Харт. Будь с ним полюбезнее.

– Он же старый!

– Сорок два – для мужчины – это сущая ерунда. Мэган, пожалуйста. Просто повежливее, иначе отдам замуж за того, кого сочту нужным!

– Хорошо, папа! Только ради тебя! Увидимся вечером!

************************************

Для Нортембергов следующие две недели прошли в постоянном напряжении. За домом велось наблюдение. В субботу Вогел с женой в качестве экскурсии обошли весь дом, включая винный погреб, выискивая любое подозрение, чтобы уличить барона в измене, шпионаже и сокрытии доходов от нацистской партии и самого фюрера.

Генрих с Амалией держались достойно, боясь вызвать малейшее подозрение. Извинились за скромный обед, причиной которому было неимение денежных средств и неумение хозяйки готовить. От четы Вогелов Нортемберги отделались парочкой бутылок испанского вина.

Ситуация складывалась из ряда вон выходящая. Нортемберг решил спрятать детей в горах, пока не решит вопрос с перелетом.

Во второй половине августа, поздно вечером, когда все уже разошлись по комнатам, Генрих услышал стук в дверь.

– Генрих, о боже! Кого несет в такой поздний час?

– Скажи детям, чтобы спрятались на чердаке. Я пойду открою.

Генрих открыл дверь. Человек, который стоял перед ним, буквально силой втолкнул его в дом и аккуратно закрыл дверь.

– Я от лорда Брауна. Вот письмо, – первым сказал незнакомец и отдал запечатанный конверт, не дав барону раскрыть и рта.

Нортемберг с подозрением оглядел незнакомца, отошел в сторону и быстро пробежал письмо глазами.

– Лорд просил дать ответ сразу, – поторопил ночной гость барона.

Генрих еще раз прочитал письмо и, глядя в глаза незнакомцу, сказал:

– Да. Передайте лорду, что я сделаю все, что сказано в этом письме.

– Верните мне письмо. За домом следят. Надеюсь, что вы в курсе. Будьте осторожны. В ваших руках будет не только ваша жизнь.

Незнакомец выскользнул за дверь и растворился в темноте ночи.

– Кто там, Генрих? – спросила Амалия.

– Иди успокой детей. Кажется, Браун решил меня опять выручить!

Через пять минут Амалия вернулась в комнату.