– Все случилось так неожиданно, – решила я перевести разговор. – На меня ведь еще саблезубый тигр напал, едва я вышла из портала. Мы их недавно проходили по зоологии, помнишь? Магически одаренные существа, которые водятся только в горах Вечного хребта и на территории троллей, на острове Еджу.

– Помню, – осипшим голосом подтвердила Адин. – Но как тебе удалось спастись?

Я призадумалась. Неофициально: я использовала матушкин артефакт, который обеспечивал мне некий щит, чтобы меня не нашли. Я вычерпала его резерв до дна, создав вокруг себя купол и тем временем кинув клич всем диким драконам, находившимся рядом, в надежде на то, что кто-то откликнется. И откликнулся ведь! Кто-то очень наглый и самоуверенный, а еще совершенно неуправляемый.

– Меня почти сразу спас дракон, которого я призвала и приручила, – произнесла вслух полуправду, и Адин кивнула.

– Повезло! Твои способности открылись в критический момент. Я слышала о таком. Но зато теперь, когда барьер на приручение драконов снят, ты сможешь легко сдавать последующие практики и не волноваться об отчислении!

Ура! Наверное. Но тот дикий меня смущал.

Теперь я всё больше сомневалась, что этот дракон – дикий. Но как же так? Почему у меня получается его приручить, пусть и на мгновение? Почему он не побоялся меня, как многие до него? Почему, в конце концов, лаорт приобрел ониксовый цвет? Явно ведь неспроста!

В чем, собственно, разница между дикими и разумными? Говорят, когда-то очень и очень давно некоторые двуипостасные драконы сходили с ума от горя, потеряв свою истинную пару, тогда они становились «дикими», теряли разум и улетали сюда, в горы Вечного хребта. Они мало чем отличались от обычных животных и вызывали у своих разумных сородичей лишь жалость и некоторую брезгливость. Так Дикие размножались и плодились, став неким обособленным видом. Видом, который жрет людей, вылетая за пределы гор в мирные поселения. Но в магическом мироздании на любое действие есть противодействие: так со временем в магах, точнее, в магинях, начал проявляться дар приручения драконов. Такие, как я, могли оседлать драконов, сделать их послушными и использовать для своих целей – например, для пассажирских и грузовых перевозок, ведь порталы доступны не везде и стоят на порядок дороже подобных поездок. Дар приручения проявляется в основном у девушек – кто-то объясняет это тем, что прекрасная половина человечества более предрасположена к эмпатической связи, к состраданию и пониманию. Поэтому драконы слушаются только нас – наездниц.

Ладно-ладно, конкретно у меня всегда были проблемы с приручением. Точнее, приручались-то они легко, слушались меня, а вот чтобы дать к себе прикоснуться – такого еще никогда не было. И вот – я летала!

В лапах, да. Но к чему подобная мелочность? Летала и ладно.

– Ты ведь справилась, Лис, понимаешь? – вернула меня в реальности Адин и приобняла за плечи. – Справилась! Уела и Сиену, и ректора. Даю два дарта на то, что он уже готовил документы о твоем отчислении!

– Ну что ты, Адин, документы о моем отчислении у него уже давно подготовлены, – осклабилась я. – Он держит их в верхнем ящике стола, чтобы тянуться было недалеко.

Адин заразительно засмеялась. Светловолосая сокурсница отличалась веселым нравом и разговорчивостью. Её лицо было щедро усыпано веснушками, особенно полные щечки. Она была одной из лучших наездниц – драконы слушались её, даже самые грозные и непримиримые.

Из лазарета меня отпустили ближе к отбою, когда точно убедились, что все мои внутренности в порядке и никакого истощения нет. Поэтому в спальню я пришла измученная, сходила в душ и, переодевшись в ночную сорочку, тут же забралась в постель.

– Доброй ночи, Адин, – произнесла я и потушила магические светильники.

– Доброй ночи. Лис… А ведь ты смогла, – вновь радостно воскликнула подруга. – Смогла! Значит, дело не в слабой магии.