— Эм… — Лиз сильно зажмурилась, чтобы выгнать из глаз скопившийся песок. — «Я рада за тебя, дорогая. Давай отметим начало новой жизни»?

— Лиззи, — новый вздох. (Она вздыхала с каждой новой фразой, или просто набирала воздух в легкие?) — Детка, я виновата. Но и ты поступила плохо! Ты же рассказала Маргарет! Чем я хуже нее?

Она действительно этого не понимает? Если бы Элизабет устала чуть меньше, то у нее наверняка отвисла бы челюсть. Но сейчас ей было лень проделывать такие телодвижения.

— Ты ничем не хуже, мама, — спокойно проговорила она. — Ты просто не понимаешь меня, вот и все.

— Но я бы попыталась! — воскликнула Сара.

А это уже больше походило на ее обычный тон.

— То есть… — продолжила она уже тише. — Я знаю, тебе всегда нравилось фотографировать, но я думала, что это просто развлечение… Ты такая умная, способная девочка! Ты могла так далеко пойти…

— Ма-ам, — закатила глаза Лиз. — Ты ради этого позвонила? Ложись спать, уже поздно.

Сара резко осеклась. Тишину комнаты нарушал только тихо гудящий ноутбук.

— Прости… — наконец выдавила мама. — А ты почему еще не спишь?

— Я работаю.

— А… А над чем?

Теперь уже вздохнула Элизабет. Ей правда интересно? С каких пор?

— Составляю плакаты для ветеринарной клиники Робби, — пробормотала Лиз, переводя взгляд на экран ноутбука. Оттуда на нее смотрел растрепанный рыжий «канадский лесоруб». Ободряюще. С искрой во взгляде, присущей только ему.

— Это… — отозвалась мама. — Это необычно… интересно.

Лиз пожала плечами. Будто мать могла ее видеть.

— Интересно.

И снова тишина и гудение ноутбука. К чему этот разговор? Что нужно Саре? Хотя на самом деле Элизабет было все равно. Все самое плохое она услышала в их последнюю встречу.

— Приезжай домой, детка, — снова заговорила мама.

Лиз осторожно потерла висок двумя пальцами.

— Зачем? Будешь рассказывать, сколько денег вы потратили на мое образование? Я верну тебе все. Со временем.

— Элизабет! — Сара, кажется, вышла из состояния умирающего лебедя. — Что за чушь ты несешь!

— Я не несу чушь.

— Нет, несешь! Ты мой ребенок, мне не нужны твои деньги! По крайней мере, пока вы с Марго не упекли нас с отцом в дом престарелых. За него придется кому-то платить, — мама агрессивно фыркнула в трубку. — Приезжай домой. Я приготовлю что-нибудь вкусное… Привези Робби… Расскажешь мне про свою работу… Я хочу посмотреть на плакаты, из-за которых ты не спишь по ночам.

Не иначе как ад замерз. Сара Хэйл серьезно хотела послушать про неблагородную работу фотографа?

— Когда? — спросила Лиз, прежде чем успела подумать.

— Завтра, — уверенно заявила Сара, но вдруг снова осеклась. — Или ты не можешь? Может быть послезавтра?

Лиз посмотрела на экран с ободряющим взглядом Робби. Почему нет? Она устала воевать и что-то недоговаривать. Режим тишины между нею и Сарой длился непривычно долго. Мама протягивала оливковую ветвь. Сама. Такое редко случалось.

— Завтра нормально.

Мама выдохнула. Тихо-тихо, возможно даже отнесла подальше трубку. Но Лиз услышала.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи?

— Да, — коротко ответила Элизабет. — Пока. Я хочу еще немного поработать.

— Не сиди слишком долго.

Нет, это действительно все еще ее мама.

— Ладно.

Вызов прервался. Лиззи убрала мобильник от уха и уставилась в погасший дисплей. Ноутбук гудел и его экран уже начал меркнуть от долгого простоя, а Лиз все смотрела на мобильник. До нее только сейчас стало в полной мере доходить, что произошло. Мама извинилась. Не прямым текстом, но извинилась. Переборола себя, позвонила первая, позвала на обед. Губы Элизабет медленно растянулись в улыбке. Этот звонок стоил много. Очень многого.

Лиз снова разблокировала мобильник, зашла в мессенджер, нашла нужный контакт.

23.18 Ягодка: «Спишь?»

Ответ приходил долго. Очень долго.