Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

Сообщения от друзей, кузенов, коллег. “Привет, ну ты как, в ту субботу устраиваем барбекю, придешь?”; “Привет, не хочу тебя доставать, но, пожалуйста, бери трубку, когда звонит моя мама, а то если ты не отвечаешь, она говорит твоим родителям, что ты, наверное, валяешься без сознания на полу”, после чего закативший глаза смайлик, это от Сюзанны. Мемы, гифки, всякая хрень из интернета – от Леона: видимо, предполагалось, что это должно меня развеселить. “Тоби, привет, это Ирина, узнала о случившемся, надеюсь, тебе лучше и мы скоро тебя увидим…” Обычно я ничего не отвечал, сообщения стали приходить реже, и я отчего-то обиделся и принялся жалеть себя. Звонил Ричард, я не взял трубку, и он оставил сообщение – неловкое, деликатное, однако с искренней теплотой: мол, все в порядке, выставка пользуется успехом, крупный коллекционер купил ассамбляж с диваном Шантель, так что ни о чем не волнуйся, главное – поправляйся, а на работу вернешься, когда будешь в состоянии. Сообщения от Шона, от Дека – можно тебя навестить? а завтра? а на выходных? Но я не горел желанием их видеть. Мне нечего было им сказать и не хотелось, чтобы они ушли, окутанные невысказанной жалостью, и, удалившись на достаточное расстояние от моей двери, пробормотали: “Ох нифига ж себе. Он же…” – “Да уж. Бедняга”.

Физически я чувствовал себя лучше – не во всем, но хотя бы кое в чем. Лицо пришло в норму (не считая отколотого зуба, но им я еще займусь), ребра и копчик уже не болели, хотя порой и ныли. Судороги так и не начались, по крайней мере, я ничего такого не заметил, и это было хорошо, хотя невропатолог предупредил злорадно, что они могут прийти и через полгода, и через год, и даже через два года после травмы. Порой мне удавалось продержаться четыре-пять часов без головной боли, но потом приходилось принимать обезболивающие, и с ними было куда спокойнее, они размывали контуры, жизнь сразу же казалась выносимой, однако я экономил их на случай (о котором даже думать не хотелось), если доктора вдруг откажутся выписать новый рецепт, когда мой запас таблеток подойдет к концу.

А вот с умственной сферой дела обстояли гораздо хуже. У меня обнаружились почти все симптомы из полезной брошюрки сотрудницы социальной службы: в моей Картотеке Памяти был жуткий хаос (мне не раз случалось затупить в ванной, пытаясь сообразить, вымыл я голову или еще нет, или осечься посреди разговора с Мелиссой, припоминая слово “мгновенный”), я постоянно ощущал упадок сил, как тот Джеймс из Корка, а расхлябанность достигла такого уровня, при котором приготовление завтрака превращалось в настоящий подвиг. Не то чтобы я сильно переживал по этому поводу, учитывая, что ничего сложного (работать или тусоваться) делать и не пытался, и все равно меня это задевало.