Ремонт на всю голову - Светла Литвин (2020)

— Ладно сыпь свой сахар, только я тебя умоляю без сливок. — он весь аж затрясся, пряча полосатую коробочку обратно в холодильник.

— Ты рассказывай, я треть ложечки. — на малюсенькую кружку и этого было многовато, оставшийся глоток кофе оказался мерзко приторным, но я, дабы папу не огорчать закивала одобряюще.

— Так вот, эта разновидность кофе, известная тем, что его обработка весь специфична.

— Ну и как его обрабатывают? — хохотнула я и принялась потешаться, — Тысячи девственниц при свете полной луны собирают ягоды этого кофе руками, омытыми прошлогодней росой?

— Нет. — довольно снисходительно отрезал папа, — Копи Лувак — один из самых дорогих сортов кофе в мире и его стоимость превышает шестьсот евро за килограмм, потому что зёрна добывают мусанги.

— Как? Добывают? — медленно вернула пустую кружечку на блюдце, смутно припоминая про кофе из помёта.

— Зверьки поедают спелейшие ягоды кофейного дерева, переваривают мякоть и испражняются зёрнышками кофе. — совершенно спокойно договорил папа, пока я продиралась к ванной комнате.

Вернулась на кухню спустя лишь десять минут, в полной мере осознав смысл словосочетания дерьмовый кофе.

— Мама, налей, пожалуйста, чай. — попросила, а сама думала хорошо бы этим кофейком строителя угостить.

Конечно, выпрашивать у папы этот чудо кофе было бесполезно. Поэтому после чаепития, когда родители переместились с кухни в гостиную, я втихую отсыпала себе две ложечки в пакетик. Делала это постоянно принюхиваясь, не в силах избавиться от ощущения брезгливости. Да, если не знать, где этот кофе побывал, то и не скажешь, что он там побывал. Аромат как аромат. Обычный. Кофейный. Но папин фанатизм до этого напитка пугал. Мало ли какой ещё вид придумают кофеделы, а мне потом расхлёбывай всякое.

Ценный кулёк мести я припрятала в карман шубы и вернулась к родителям. Смотрели новогоднюю комедия и я предусмотрительно села на диван поближе к папе. Всё-таки у меня с ним был уговор, и я рассчитывала, что наше соседство его укрепит. А нет, так вовремя смогу локтем вбок его толкнуть, если начнёт поддакивать маме.

Долго ждать не пришлось, минуты не прошло, как слева от меня мама затянула песню о главном. Начала издалека, как ей казалось, но мне мгновенно стало ясно, что сейчас примется колупать мой мозг. Ах где же наш зять и наши внуки и всё в таком духе.

— А Вика-то с Андреем уже третьего ребёночка ждут. — эта фраза сопровождалась тяжким вдохом и выдохом.

— Зачем только с детдома девку брали непонятно. Сами же рожать могут. — заворчал папа справа.

— А что? Хорошая девочка, умненькая. — заступилась мама за Иришку, приёмную дочь Вики и Андрея.

— Ага, свой ребёнок маленький, вторым беременна, вот куда ей этот приёмыш? Андрею только хорошо, на работу в офис свой умотал и горя не знает, а на Вике все заботы. — папа начал расходиться, за что и толкнула его вбок хорошенько, так что он ойкнул.

Не думала только, что буду толкать его, чтобы вступиться за сестру.

— Папа, ты что? Тебе твой кофе в голову ударил? Хороший ребёнок! Захотели и взяли! Тебя вот спросить забыли! Кстати, спрашивать кому и надо, так это тебе. Когда людей хочешь угостить кофе из чужого помёта, надо спрашивать, хотят ли они его пить! А то не все, знаешь ли, такие заядлые кофеманы, как ты.

Встала с дивана.

— Спасибо этому дому! — низко поклонилась, — Пойду к другому! — развернулась и пошла в прихожую.

— Доченька, ты что?! Да не слушай ты его дурака старого! — причитала мама, идя за мной.

— Я нестарый! И кофе отличный! — орал папа из гостиной, даже не встав с дивана.

— А к нам вечером Кузнецовы придут, я думала вы с Васей пообщаетесь, вы же так дружили! — мама чуть ли не плакала и понятно отчего, все устроились, по второму кругу детей рожают, одна я у неё не у дел осталась.