Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт - Борис Конофальский (2020)

Девушка встала у двери, не зная, что делать дальше, слава Богу, к ней навстречу уже шли плотный и седеющий Кальяри, сын одного из основателей дома, и сын другого основателя банкирского дома, великолепный Энрике Ренальди. Агнес обоих знала. Не раз, и с тем и другим говорила об аренде и даже о продаже дома, в котором жила.

Они ей улыбались и когда подошли, то низко кланялись, и она присела в таком же низком реверансе перед ними.

— Госпожа Агнес, — говорил красавец Ренальди беря её руку, — дозвольте я познакомлю вас с гостями.

И он повёл её по этой великолепной светлой зале.

«Ах, какие же здесь светлые и блестящие паркеты, — думала девушка, глядя на пол. — Они здесь не хуже, чем зеркала».

Улыбающийся Кальяри шёл рядом, он остановился около благородной пары и, указывая на этих двух великолепно одетых людей, заговорил:

— Фердинанд Иоганн Лейвених, член ландтага Фринланда и личный советник его высочества курфюрста Ланна и его жена Клотильда.

Все друг другу кланялись.

— Премного наслышан о славных победах вашего дядюшки, — произнёс господин

Лейвених.

— Все о том только и говорят, — добавила его жена. — Очень желаем видеть его у себя, как он будет в Ланне.

— Я передам дяде ваше приглашение, — едва слышно от волнения отвечала девушка.

— И вас, и вас желаем видеть, дорогая моя, — продолжал господин Левейних.

— Да, уж не пренебрегайте нашим приглашением, — молитвенно сложив руки говорила Клотильда Левейних. — Вот хоть в следующую среду приезжайте, госпожа Агнес.

— Обязательно буду, — отвечала Агнес с вымученной улыбкой. Но она тут же подумала о своём платье, не может же она пойти в гости опять в этом платье, и посему сразу добавила. — Если с делами управлюсь.

— Уж управьтесь, пожалуйста. Мы пришлём вам человека с напоминанием, — говорила госпожа Клотильда.

А молодые банкиры уже вели её к другим людям:

— Штатгальтер Его Императорского Величества господин Ульрик, — представлял нового, безусловно богатого вельможу Кальяри.

— Я немного знаком с вашим дядей, — говорил тот после поклона. — Как и все, восхищаюсь его победами.

— Рада это слышать! — делала перед ним книксен Агнес. — Я передам дяде ваше восхищение.

Как хорошо, что она умела читать, как хорошо, что она читала книги, читала романы про любовь, которые брала у мерзкого книготорговца, романы про дам и рыцарей. Иначе она и не знала бы, как отвечать на все эти вежливые слова, что то и дело говорили ей эти вежливые люди.

Потом её вели к новым людям и новым, Агнес, хоть и, кажется, начала успокаиваться, но всё равно была очень возбуждена, она почти не запоминала ни их имен, ни титулов, ни званий. К стыду своему! Были они лишь картинки говорящие. И это при её-то великолепной памяти, при которой она с одного прочтения могла наизусть проговорить сложный рецепт какого-нибудь редкого снадобья!

— А вот и тот, о ком вы просили, — ей на ухо произнёс Энрике Ренальди, когда они подходили к священнослужителю в великолепном лиловом одеянии.

— Епископ, настоятель храма святого Николая отец Бернард, — представил священника Кальяри.

Отец Бернард был красавчиком. Лицо, сразу видно, человека благородного. Перчатки лиловые из атласа. Персты перстнями унизаны. Смотрит на неё весьма благожелательно, улыбается даже.

Тут всё волнение у девушки и прошло. Без спроса схватила она руку святого отца и поцеловала в самый большой перстень, проговорив после этого искренне и с сердечным жаром:

— Не довелось мне даже рядом стоять со столь высокопоставленным святым отцом, уж возможности руку его поцеловать я не упущу.

Все, кто был рядом заулыбались, и сам епископ улыбался и даже по голове её погладил:

— Приятно видеть рвение такое в молодых девицах.

После него её знакомили с другими людьми, и уже этих то она всех запомнила. Хоть ночью её разбуди — спроси про них, так расскажет и все имена и все титулы.