Когда девица удалилась, и цокот её каблуков стих, док растянул губы в приветливой улыбке:

– Не обращайте внимания, она чересчур мнительная.

– Станешь тут мнительной, с таким-то доктором, – язвительно обронил Семён. И добавил. – А может он её чем-нибудь пичкает а потом…

– Да я не в обиде, – не дослушав его предположение, ответил я доку как можно более небрежным тоном. – Человек пришёл к психиатру на приём и разговаривает сам с собой – есть от чего напрячься.

– Вы правы, – док снова улыбнулся. – Прошу, проходите.

Он посторонился, давая мне пройти.

Кабинет оказался просторным, светлым и чистым. На этом его положительные стороны заканчивались. На своих собратьев из иностранных фильмов он ничем не походил – ни тебе книжных полок с трудами по психиатрии, ни декоративных ваз и прочих милых украшений, ни уютных глубоких кресел, ни зелени в горшках, ни картин на стенах. Ничего. Интерьерный аскетизм крайней степени – фирменный стиль нашей медицины. Как оказалось – даже платной. Белые стены, кафельный пол, окно укрытое кремовыми вертикальными жалюзи и яркие лампы дневного света. Из мебели – угловой письменный стол, придвинутый к стене. Кресло с высокой спинкой для дока и стул для посетителей. Оба из мерзкого зеленоватого кожзама. Ещё кушетка у стены, и прозрачная ширма рядом. Всё.

Вся обстановка, как-будто кричала “Ты в больнице, не смей расслабляться!”.Мда. Я ещё понимаю такое убранство в кабинете терапевта, особенно в муниципальной клинике. Но здесь, у психиатра, да ещё и за мои деньги…

– Располагайтесь, – предложил док, сам усаживаясь за свой стол – минуточку подождите, я заполню карту.

Я кивнул. Всё как везде.

Семён увязавшийся следом, прошёл в угол комнаты, за спину доку.

– Может ты всё таки его спросишь? – проговорил он, по своей привычки скрещивая на груди руки и приваливаясь плечом к стене. – Всё что тебе сказали ребята – правда. Не веришь им, проверь сам.

Я облизал вдруг пересохшие губы, незаметно вытер о штаны вспотевшие ладони.

– Задай ему вопросы. Посмотри на реакцию. От тебя ведь не убудет, – настаивал Семён.

Так то да. Пара вопросов может легко всё расставить по местам. Так какого чёрта.

– Скажите, доктор,– решившись, заговорил я, – а в этом здании, раньше тоже больница была?

– Муниципальная психиатрическая поликлиника, – кивнул док, не отвлекаясь от монитора. – Я кстати в ней начинал работать. А что?

– Да, так, – замялся я с ответом.

– Видишь. И ты собираешься довериться этому человеку? – спросил Семён из своего угла. – Этому?! Который, насиловал слабоумных?

– А почему закрылась? – задал следующий вопрос я, стараясь игнорировать комментарии Семёна.

– Оптимизации, – доктор хмыкнул. – Поликлинику перевели в здание больницы. Амбулаторным больным на приём пришлось ездить на окраину города. Очень неудобно, но что поделать?! Такие времена были.

– А здесь что было?

– На сколько мне известно, – продолжая стучать по клавиатуры начал рассказывать док, – помещение долгое время пустовало. Планировка у него уж больно специфичная. Ни под магазин, ни под спорт-зал не подходит. Да и площадь большая…

Словом, какое-то время оно простаивало, а лет пять назад здесь открылась наша частная клиника.

– Она ваша? Вы владелец?

– Ну что вы. Я к коммерции не пригоден. Моё дело лечить людей.

– Ага, как же! Его дело в тюрьме сидеть, – влез Семён.

– А как же вы тогда здесь снова оказались? – задал я не совсем тактичный вопрос.

– Переплетение судьбы, – док пожал плечами. – Предложили место, неплохие условия. И я подумал, почему нет?! Опять же от дома недалеко…

– Ты ведь понимаешь, что он даже не раскаялся. Еслиб его мучала совесть или было бы стыдно за содеянное, он бы ни за что не согласился снова здесь работать. А раз вернулся, значит воспоминания не ранят, и даже наоборот…