— Нормально… — прошептала я.

— Тогда тебе придется идти домой… Гм. В свою каюту. Я тебя не смогу проводить.

— Конечно, конечно!

Я вскочила на ноги и попыталась в темноте нашарить ногой ботинки. Шеман хмыкнул и включил свет, оглядел меня с ног до головы и невольно улыбнулся. Я попыталась представить, как выгляжу сейчас, и нарисованная воображением картинка не привела меня в восторг: волосы всклокочены, глаза красные, лицо опухшее, да и форма (моя парадная форма!) сейчас не в лучшем виде.

— Лучше я все же тебя провожу, — сделал вывод Шеман. — Боюсь, как бы ты опять во что-нибудь не влипла.

Он вздохнул.

— Боюсь, что я не раз еще пожалею…

— Нет! — воскликнула я. — Честное слово, больше со мной не будет никаких историй. Я не хочу вас подводить.

Командор горько усмехнулся в ответ на мою горячую тираду.

— Боюсь, что при всем моем огромном желании отправить тебя домой, это невозможно. На Палладис не заходят пассажирские лайнеры, а отправлять тебя одну на грузовых шаттлах… В общем, считаю, что вопрос исчерпан.

— Спасибо, — сказала я неуверенно, потому что на лице командора ясно читалась мысль, что будь у него под рукой одноместный шаттл, я летела бы уже домой на Альфу, а все мои мольбы вряд ли были бы услышаны.

Больше мы не говорили. Дежурный офицер палубы А при виде своего начальника вскочил было, отдавая честь, но Шеман едва заметным кивком головы остановил его. Мы спустились на лифте, дошли до каюты. Все это время я чувствовала необходимость что-то сказать, может быть, поблагодарить еще раз. Но слова не находились.

— Веди себя хорошо, Мурка, — сказал мне командор на прощание.

Я ввалилась в каюту, натолкнулась в темноте на тумбочку, с нее что-то упало с грохотом, Джаспер подскочил на кровати и уставился на меня. Вернуться тихо не получилось!

— Ох, Финик… –– начал было приятель, но тут его озарило понимание того, что произошло. — Ты вернулся! Ты не под арестом. Где ты провел ночь? Что вообще происходит?!

— Джаспер! — простонала я, плюхаясь на кровать. — Все вопросы утром. Голова трещит.

Очевидно было, что соседа раздирает любопытство, но мой жалкий вид разбудил в нем совесть, Джаспер все-таки лег обратно в кровать и демонстративно отвернулся. Нечего, подождет до утра. А утром я что-нибудь придумаю.

Прошло два дня. Мы убирали с утра палубу F, самую нижнюю, где редко появлялись люди, а находились в основном ремонтные роботы. Коридоры на палубе F были такие узкие, а потолки такие низкие, что приходилось протискиваться вперед боком и согнувшись, при этом умудряясь еще тащить за собой ведро.

— Что за бред! — возмущалась я. — Кто тебе сказал, что здесь нужно убираться? Здесь и пыли-то нет, и, если уж на то пошло, что-то могут сделать и роботы. Просто издевательство какое-то над юнгами.

Джаспер шел сзади и молчал, только пыхтел. Мы дошли до небольшого круглого зала, стены которого были покрыты датчиками, реле и прочей ерундой, в которой я не разбираюсь.

— Здесь точно ничего трогать нельзя! — сказала я уверенно. — Заденем какой-нибудь переключатель и уйдем в гиперпространство!

Джаспер молчал, я продолжала осматриваться. Из зальчика вело три коридора, два такие же узкие, как тот, по которому мы только что пришли, а один, удивительное дело, вполне пригодный для свободного передвижения человека: широкий и хорошо освещен.

— Пойдем туда, — решила я. — Если надо здесь что-то мыть, то выберем хотя бы человеческие условия.

Когда я подошла ближе, то удивилась еще больше: проход преграждали тонкие, почти неразличимые в ярком свете лучи лазерных детекторов. Следовательно, коридор охранялся, путь закрыт. Как странно… Что можно здесь охранять?

Мурашки побежали у меня по коже, я испуганно обернулась на Джаспера.

— Пойдем отсюда, — прошептала я. — Нечего нам здесь делать!