– Разумеется, вы правы. Теперь я с некоторым недоумением спрашиваю себя, почему сам не догадался, что со мной происходит, – согласился Лонли-Локли. – И учтите, влип не я один. Меня оседлали, пока я спал, вернее, пока я гулял по сну сэра Макса, который, согласно его последней версии, является реальным местом и находится где-то в другом Мире. Должен же был мой всадник как-то туда сначала попасть.

Он остановился рядом с моим креслом и аккуратно поставил на стол исчерченную полустертыми рунами шкатулку. Его рука осторожно легла на мое плечо. Я сразу заметил, что на ней больше не было ни защитных рукавиц, ни смертоносных перчаток.

– Никогда бы не подумал, что ты сможешь увернуться от меня, Макс. Но ты смог, хвала Магистрам. Могу себе представить, как огорчилась эта тварь. Она была совершенно уверена в успехе.

– На ее месте я тоже был бы уверен в успехе, – невесело усмехнулся Джуффин. – Кстати, почему именно «она»?

– Об этом следует спросить у кого-нибудь из филологов, – невозмутимо ответил Шурф, усаживаясь рядом со мной. – Насколько я могу доверять своим ощущениям, это существо, скорее всего, мужского пола. Просто слово «тварь» женского рода. Думаю, вам следует спрятать этот ларец с моими перчатками, сэр, и чем скорее, тем лучше. Теперь мой гость может вернуться в любой момент. Вы же не хуже меня знаете, что всадники, повадившиеся шляться через Хумгат, не любят навсегда покидать своих скакунов.

– Какие такие «всадники»? И сквозь какой «хумгат» они шляются? – жалобно спросил я. – Ну и метафоры у вас! Я вообще ничего не понимаю.

– На самом деле все довольно просто, – пожал плечами Джуффин. – «Хумгат» – это древнее имя Коридора между Мирами. Я не люблю употреблять этот термин, от него попахивает каким-то старинным мистическим выпендрежем. Гораздо проще называть вещи своими именами, правда? Ну а что такое «Коридор между Мирами» – еще вопрос, кто из нас знает об этом месте больше.

– Ясное дело, вы. Я там немного побегал, конечно. Но теоретической подготовки мне явно не хватает.

– В таком деле теоретическая подготовка нужна, как индюку амобилер, – рассмеялся Джуффин. – Вопрос стоит иначе: ты или можешь попасть в это место, или нет. Большинство людей, увы, не могут. В том числе и могущественные Магистры старых времен. Из тысяч и тысяч на такие фокусы способны только наш приятель Маба Калох, недоброй памяти сэр Лойсо Пондохва и еще несколько не менее замечательных типов, включая нас с тобой. Одно из двух – либо ты с самого рождения пригоден для занятий Невидимой Магией, которая, собственно, и приводит нас в это таинственное местечко, либо не пригоден. Это как любой талант: кто-то может умножать в уме двенадцатизначные числа, а кто-то не может. И никакое университетское образование тут не поможет.

– Зато образование помогает обходиться вовсе без способностей, – возразил я. – Можно научиться умножать эти грешные числа в столбик, на бумаге, а еще лучше – пользоваться какой-нибудь счетной машинкой.

– А что, и такое бывает? – заинтересовался Лонли-Локли.

– Ох, Шурф, чего только нет на свете.

Я впервые решился посмотреть ему в лицо и улыбнулся от неописуемого облегчения. Это действительно был прежний Шурф Лонли-Локли, спокойный и невозмутимый, никогда не упускающий возможности пополнить и без того тяжелый багаж своих энциклопедических знаний. А значит, жизнь прекрасна. Значит, можно жить дальше. Значит, может статься, для тебя, сэр Макс, даже наступит завтрашний день – если очень повезет, если судьба согласится и дальше терпеть тебя, болвана, если ты накрепко усвоишь урок: не следует взваливать на чужие плечи собственный небесный свод. Доверять можешь кому угодно, но твердо рассчитывать – только на себя. Каждый – сам себе глобус и сам себе Атлант. Кто ж тебе виноват, что, прожив тридцать с лишним лет, ты только-только начинаешь постигать фундаментальные правила игры?

От размышлений меня отвлек Джуффин.