– Значит мне повезло, – с едва различимой ноткой сомнения в голосе сказал Лонли-Локли. – Ты собираешься обсудить это с сэром Джуффином, да?

– Собираюсь, конечно. Даже если ты против, все равно придется. Все мои проблемы почему-то всегда касаются Джуффина. Похоже, это – один из законов природы. К тому же, на сегодняшний день это единственное, что я могу сделать. Я не знаю, с чего следует начинать подобные расследования. Может быть, он знает?

Шурф аккуратно взял маленькую кружку с камрой, отпил глоток и поставил ее обратно на стол. Как он умудряется проделывать эту процедуру, не снимая огромных защитных рукавиц, – вот чего я, наверное, никогда не пойму.

– Может быть, знает, а может быть – нет. А, кстати, с чего ты взял, что я могу быть против? – сухо спросил он.

– Не знаю. Вдруг пришло в голову. Во всяком случае, ты свободный человек и имеешь право на личные тайны. А я собираюсь разгласить твою личную тайну. И, как видишь, не слишком забочусь о том, чтобы получить твое разрешение.

Лонли-Локли пронзительно посмотрел на меня. Его серые глаза, обычно излучающие ледяное спокойствие, вспыхнули такой ослепительной яростью, что я чуть не захлебнулся воздухом, который вдыхал.

– Я – не «свободный человек», я – Мастер Пресекающий ненужные жизни. «Смерть на Королевской службе», по твоему собственному выражению. Поэтому я не имею права на личные тайны. Эта роскошь может слишком дорого стоить тем, кто не обязан за меня расплачиваться.

Ораторский пыл внезапно угас. Мой грозный друг опустил глаза и тихо продолжил:

– Я говорю тебе об этом лишь потому, что ты находишься в такой же ситуации, как я сам. Нам с тобой не стоит носиться с бессмысленными иллюзиями насчет собственной свободы и всяких там «прав на личные тайны». Это – не трагедия, а просто определенный период в нашей жизни. Когда-нибудь он закончится, но пока мы должны играть по правилам. Разумеется, ты обязан рассказать нашу историю Джуффину, что бы я там ни думал по этому поводу.

– Что-то случилось, Шурф? – удивленно спросил я. – Тебе неприятен этот разговор? Я впервые слышу от тебя столь прочувствованную речь. Даже Безумный Рыбник, с которым я имел удовольствие познакомиться в Кеттари, не был столь страстным оратором.

– Что-то случилось, – кивнул Лонли-Локли. – И чем быстрее я выясню, что именно случилось, тем лучше. Мне действительно крайне неприятен этот разговор, потому что какая-то часть меня не желает, чтобы ты говорил с Джуффином. Так что я обращался не столько к тебе, сколько к себе самому. Мне бесконечно жаль, если я тебя обидел.

– Грешные Магистры, меня не так-то легко обидеть. Но ты меня здорово встревожил, Шурф. Что даже к лучшему, теперь я разберусь с этой историей, не откладывая.

– Хорошо, – отозвался Лонли-Локли. – Чем скорее, тем лучше. У меня такое чувство, что я действительно нуждаюсь в твоей помощи, хотя не могу сформулировать почему. Это довольно необычное ощущение. Я не привык испытывать потребность в чьей-то поддержке. Предпочитаю жить с мыслью, что я – единственное живое существо во Вселенной и помощи ждать неоткуда. Такого рода убежденность не делает жизнь комфортной, но дает неплохие практические результаты.

– Сам же не раз говорил, что не следует пренебрегать возможностью получить новый опыт, – рассмеялся я. – Ладно уж, еще по стаканчику крови невинных младенцев, и можем топать на воздух, коллега. Тебя наверняка ждут дома, а я попробую испоганить безмятежную жизнь шефа невразумительным монологом о таинственном характере моих драгоценных сновидений.

– А что ты называешь «кровью невинных младенцев»? – заинтересовался Шурф. – Я не видел в меню ничего подобного. Это какой-нибудь новый фирменный напиток?

– Да нет, – улыбнулся я. – Просто при нашей с тобой профессии любой напиток, который мы закажем, имеет полное право считаться кровью невинных младенцев, тебе так не кажется?

– Извини, но мне не смешно, – виновато сказал этот потрясающий парень.