Нью-Йорк - Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева (2019)

Бензина на пятнадцать баксов – кот наплакал. Завтра надо добыть еще бабла. Не только на бензин, но думать об этом сейчас неохота. Вообще думать неохота, дурное это дело. Когда думаешь – вспоминаешь Сирену, Лос-Анджелес, свой дом… Тетушка Джулия, небось, каждое воскресенье ходит в церковь молиться за непутевого мальчишку.

Другая жизнь. Чертова пустая, никчемная жизнь. Вкалываешь, как проклятый, выворачиваешься наизнанку ради славы и бабла, а в итоге – никому ты на хер не нужен, не так сидишь, не так свистишь, и сам – черт знает что, а не мужчина.

На хер.

Да. Смотреть на небо – лучше. Крышку бака только не забыть закрыть. И найти уже, наконец, какую-нибудь крышу на ночь. Хорошо бы сарай для сена, тучи дождевые.

– Спасибо, Италия, – прозвучало позади, да так изысканно-вежливо, словно вокруг не задница мира, а Букингемский дворец.

– Сицилия, – буркнул Бонни и обернулся.

Англичанин сидел на байке, держа шлем в руке, и пырился на него. Если б не метр льда на физиономии, было бы похоже на любопытство. И гримаса вполне могла бы сойти за улыбку. Ладно. Сойдет за улыбку.

– Будем знакомы. Бонни.

– Клайд.

Вау. С ума сойти. Английская треска умеет шутить!

– Не-а, не похож. Слишком приличный.

– О`кей, – пожал плечами англичанин и замолк.

Вот треска мороженая! В самое, твою мать, сердце замороженная жертва Снежной королевы.

– Кей? Годится, – хмыкнул Бонни. – Ледяной, мать твою, принц Кей. Пошли уже, скоро польет.

Кей улыбнулся. Снова одной стороной рта, но уже гораздо, гораздо убедительнее.

***

В городишке на краю света нашлась аптека, и в ней – салициловый спирт за двадцать местных грошей. Последних грошей.

Совершенно нереальное ощущение: у него нет денег, чтобы купить еды или обратиться к врачу. Зато есть ужасный байк, семнадцать литров бензина, разбитая губа, свобода и ненормальный итальяшка, поделившийся последними деньгами. И спирт. Очень нужная штука. Было бы глупо умереть от заражения крови после дурацкой драки в придорожной забегаловке.

А, да. Еще у него есть новое имя.

Кей.

Лучше чем Клайд. Намного лучше, чем лорд Ирвин Роберт Говард. Сойдет.

Ненормальный итальяшка с дурацким именем Бонни привез его на какую-то ферму, профессионально вскрыл замок сарая гнутой железкой и кивнул на сено.

– Располагайся, ледяной принц. Царское ложе! И не капает.

– Отличное местечко, – кивнул Ирвин и достал из кармана пузырек со спиртом и упаковку бинта, спертого со стойки у аптечной кассы, потому что на него уже мелочи не хватило. – Давай твою бровь.

Независимо пожав плечами, итальяшка поставил байк у стенки и уселся рядом на сене.

Вид у него был – хоть сейчас на плакат «их разыскивает Интерпол». Тонкий, жилистый, носатый, одет в засаленную джинсу и потертую кожу, под мотоциклетным шлемом бадана, на роже – ненависть ко всему миру, а для пущей красоты – размазанные кровавые разводы. Когда итальяшка впервые открыл рот, Ирвин ожидал услышать мат-перемат пополам с дебильными шуточками. Но ошибся. Нормальная речь, американский диалект с итальянским акцентом, на «Бонни и Клайда» отреагировал адекватно. Андерсена читал. При этом дерется спокойно и эффективно, как опытный боец, без капли показухи или глупого благородства. И нарывается так же: взгляд, презрительное движение плечом – и Ирвин уже готов с ним сцепиться.

Странный парень.

Пожалуй, если бы не местные, ночевать им обоим в полицейском участке, а то и в больнице.

Вдогонку странностям: байк. Не «Драккар», конечно, но «Харлей» в сотню лошадок. Оборванцу не по карману.

Хотя, нищим маргиналом итальяшка мог показаться только на первый взгляд. Двигается слишком уверенно, мягко и красиво. Говорит грамотно, саркастично. Взгляд умный и острый.

Любопытно, кто он. Не похож на обычных современных кочевников еще и тем, что одиночка – кочевники живут стаями.