Несколько минут мы оба молчали. Потом пришел Барак. Судя по пронзительному взгляду, который он бросил на меня, стряхивая воду с волос, в голове у него зародились тревожные предположения.

— Ты бы не могла оставить нас вдвоем, Тэмми? — мягко попросил он.

Тамазин кивнула и направилась к дверям.

— Доброй ночи, сэр, — сказала она и вышла из комнаты. Я выжидающе посмотрел на Барака. Он вынул мой кинжал и положил на стол.

— Я нашел это в саду, у самой лужи.

— Должно быть, он выпал у меня из-за пояса, когда я пытался поднять Джайлса.

— Там вокруг все истоптано, словно после драки.

«Барак обо всем догадался, — понял я. — Он знает, что смерть Джайлса — отнюдь не следствие несчастного случая».

— На его лицо страшно смотреть, — проронил Барак. — Во взгляде застыло отчаяние.

Мысленно я порадовался тому, что избежал этого зрелища.

— Утром мы должны безотлагательно сообщить коронеру о случившемся, — отчеканил я, глядя Бараку прямо в глаза. — Полагаю, причины этой смерти не вызовут у него никаких сомнений. Джайлс Ренн утонул.

Барак выдержал мой взгляд, испустил вздох и медленно кивнул. Вопрос был закрыт.

— Тамазин сказала, что вы нашли ее отца, — перевел я разговор на другое.

— Да, он оказался поваром. Моему визиту он, прямо скажем, не слишком обрадовался. Заявил, что слышать не желает ни о какой дочери. Видно, каналья решил, что Тамазин подбирается к его денежкам. Надо же, бедняжка не слишком сильно ошибалась, — невесело усмехнулся он. — Отец ее хоть и не вельможа, но занимает при дворе теплое сытное местечко.

— Бедная Тамазин.

— Да, ей придется забыть о своих мечтах. Но я решил рассказать ей все без утайки. Всегда лучше знать правду.

— Возможно, — проронил я, бросив взгляд на лежавший на столе кинжал.

— Уверен, Тамазин не будет слишком долго переживать. Она и не такое способна вынести. Поэтому она мне и нравится. И не только поэтому.

— Все эти семейные связи доставляют слишком много хлопот, — заметил я с горькой усмешкой. — Особенно когда дело касается амбиций и притязаний.

Дрожь сотрясла все мое тело. Барак это заметил.

— Вам надо поскорее лечь, — сказал он. — Выглядите вы отвратительно.

— А чувствую себя еще хуже. Помогите мне встать.

Прежде чем покинуть комнату, я еще раз помешал кочергой в очаге. Огонь набросился на тлеющие остатки признания Эдварда Блейбурна, уничтожив их безвозвратно.

Эпилог

Три месяца спустя, февраль 1542 года

Я стоял у окна своей комнаты в маленькой таверне, наблюдая за восходом солнца. Мороз, сковавший землю, держался вот уже целую неделю; кроваво-красный шар, появившись на небе, зажег множеством искристых отблесков иней, покрывавший траву, деревья и крышу маленькой церкви напротив.

«Может статься, три дня назад, накануне своей казни, королева Кэтрин тоже смотрела на морозный рассвет из окон Тауэра», — подумал я.