Заповедное место - Фред Варгас (2011)

Адамберг вгляделся в лица подчиненных, одного за другим, а затем, вопреки своим привычкам, налил себе полстакана вина.

— Осторожно, — мягко предупредил Данглар, — никто не знает, что это за вино.

— Дайте-ка разобраться, — сказал Адамберг. — Сопли на платке — не старика Воделя, не Воделя-младшего и не Эмиля. Правильно?

— Так точно, — ответил Ламар, который, как бывший жандарм, иногда еще изъяснялся по-военному.

И вдобавок, как нормандец, он избегал смотреть Адамбергу в глаза.

Адамберг отпил глоток и глянул на Данглара, как бы говоря: да, вино и в самом деле неважное. Но все-таки оно было несравнимо лучше той бурды из пакета, которую он выпил через соломинку вчера вечером. На секунду он задумался: не из-за этого ли пойла он так долго проспал в машине, ведь обычно ему хватало пяти или шести часов сна. Он взял половинку сэндвича, которая оставалась на тарелке — порция Мордана, и бросил ее под стол.

— Это для пса, — объяснил он.

Потом поглядел вниз, убедился, что Купидону понравилось угощение, и, снова подняв голову, увидел тринадцать пар глаз, устремленных на него.

— Итак, вы получили образец ДНК неизвестного лица — иными словами, ДНК убийцы. На всякий случай, ни на что не рассчитывая, вы сверились с картотекой — и совершенно неожиданно наткнулись на нашего убийцу. Теперь вы знаете его имя, фамилию, знаете его в лицо.

— Да, — вполголоса произнес Данглар.

— И адрес тоже знаете?

— Да, — повторил Данглар.

Адамберг понимал, что такой скорый финал смущает, даже тревожит их всех, словно незапланированная посадка вместо долгого перелета, но он еще угадывал в них какое-то замешательство, похожее на коллективное чувство вины, и не мог себе это объяснить. Похоже, где-то случился сбой.

— Мы знаем его адрес, — продолжал Адамберг, — возможно, также его профессию и место работы. Знаем его друзей и родных. С тех пор как все это выяснилось, прошло меньше суток. Мы установим, где он находится, и подберемся к нему по-тихому. Теперь мы просто не можем его упустить.

Договаривая эту фразу, Адамберг понял, что попал пальцем в небо. Они его упустят, они уже его упустили.

— Мы не можем его упустить, — повторил комиссар, — если только он не в курсе, что мы установили его личность.

Данглар поднял и поставил себе на колени портфель, вытянувшийся и потерявший форму из-за того, что майор носил в нем бутылки, которыми пополнял свой винный склад. Он вытащил из портфеля кипу газет и показал одну из них Адамбергу.

— Он в курсе, — устало сказал Данглар.

XVII

Доктор Лавуазье смотрел на пациента строгим взглядом, словно тот сам был виноват в том, что его состояние неожиданно ухудшилось. По непонятной причине у раненого начался перитонит, который сильно уменьшал его шансы на выздоровление. Ему стали давать высокие дозы антибиотиков, каждые два часа меняли под ним белье. Врач энергично похлопал Эмиля по щекам:

— Откройте глаза, старина, вам надо побороться за себя.

Эмиль с трудом выполнил эту команду — и сквозь легкую дымку увидел упитанного человечка в белом халате.

— Доктор Лавуазье, как ученый Лавуазье, очень легко запомнить, — представился врач. — Давайте-ка держитесь, — и он опять хлопнул Эмиля по щеке. — Вы потихоньку от нас что-то съели? Какую-нибудь скатанную в шарик бумажку, вещественное доказательство?

Эмиль слабо качнул головой слева направо, что означало «нет».

— Не валяйте дурака, старина. Мне плевать на ваши делишки. Меня интересует ваш желудок, а не вы сами. Понимаете, о чем я? У меня проблема с вашим желудком, и, если вы прикончили собственную бабушку или даже дюжину бабушек, к моей проблеме это не имеет ни малейшего отношения. Вот такой у меня подход. Можно сказать, особое мнение. Итак? Что попало к вам в желудок?

— Вино, — прошептал Эмиль.

— Сколько?