Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– Генрих Норрис здесь появляется каждый день ради прекрасных глаз Мадж, – рассмеялась Анна. И вправду, Генрих склонился за плечом у Мадж, готовый, когда она кончит петь, перевернуть нотную страницу. – Пойдите сюда, пожалуйста, сэр Генрих.

Он шепнул что-то Мадж на ухо, подошел к королеве, шутливо встал на одно колено:

– Слушаю и повинуюсь.

– Пора уже вам жениться, сэр Генрих, – заговорила Анна с нарочитой суровостью. – А то вы все время околачиваетесь в моих покоях, моя репутация страдает. Как насчет предложения руки и сердца Мадж? Я желаю вознаградить достойное поведение моих придворных дам.

Он хохотнул, явно думая о достойном поведении Мадж:

– Она для меня только прикрытие, сердце мое тоскует кое о ком другом.

– Полно уже расточать сладкие речи, – покачала головой Анна. – Пора уже делать Мадж предложение, да и все тут.

– Она – ясный месяц, но мое солнце – вы.

Я закатила глаза, глянула на Джорджа.

– Мне, право, иногда хочется стукнуть его хорошенько, – громким шепотом отозвался брат.

– Круглый дурак. И толку от него никакого.

– Не могу я предложить мисс Шелтон мое сердце целиком, значит она его и вовсе не получит. – Генрих с трудом выпутался из клубка любезностей. – Мое сердце принадлежит королеве, владелице всех сердец в Англии.

– Благодарю вас, – оборвала его Анна. – Возвращайтесь поскорее к своему месяцу.

Норрис снова поцеловал ей руку.

– Вы не пожалеете, – пообещал он, – я за вас умереть готов.

И засеменил обратно к Мадж. Мы встретились с ней глазами, я скорчила гримасу, она подмигнула мне в ответ. Нет, эта девчонка никогда не станет настоящей леди.

Джордж склонился к Анне:

– Нельзя избавиться от сплетен по одной. Надо жить, будто их и вовсе нет.

– Я избавлюсь от всех сплетен, – возразила она. – А ты разузнай, с кем встречается король и что они про меня говорят.

Джордж никак не мог ничего разузнать. Он послал меня к отцу, тот отвел глаза и велел обращаться за новостями к дядюшке. Я отыскала дядюшку у конюшен, он осматривал перед покупкой новую кобылу. Апрельское солнышко жарило вовсю. Я подождала в теньке у ворот, пока он закончит, потом подошла поближе:

– Дядюшка, король все время заседает с Кромвелем, лорд-казначеем и вами. Королева хочет знать, что у вас за дела такие.

На этот раз он не отвернулся от меня, не ухмыльнулся горько, а посмотрел мне прямо в глаза, и я увидела в них, в первый раз в жизни, жалость.

– Забери поскорее своего сына из школы, – последовал совет. – Он ведь у цистерцианцев вместе с сыном Генриха Норриса?

– Да. – Не понять, какое это имеет отношение к делу.

– На твоем месте я бы держался подальше от Норриса, Брертона, Уайетта и Уэстона. Если у тебя есть их письма, поэмы и прочая любовная чепуха, все сожги.

– Я замужняя женщина и люблю мужа. – Я по-прежнему не могла взять в толк, что случилось.

– Это хорошо, поможет в случае чего, – согласился он. – Иди теперь. То, что я знаю, тебе ни к чему, пусть уж будет на моей совести. Иди, Мария. Но на твоем месте я забрал бы обоих детей и убрался подальше от двора.

Я не пошла к Джорджу и Анне, которые с тревогой ждали моих вестей. Я отправилась прямехонько в королевские покои на поиски мужа. Он был в приемной, король заперся у себя с главными советниками. В эти весенние деньки он немало времени проводил, запершись с лордами. Уильям увидел меня и сразу же вышел в коридор:

– Плохие новости?

– Даже не новости, загадка.

– Кто тебе ее загадал?

– Дядюшка. Он посоветовал мне держаться подальше от Генриха Норриса, Уильяма Брертона, Томаса Уайетта и Фрэнсиса Уэстона. Когда я сказала, что вовсе с ними дела не имею, посоветовал забрать Генриха из школы, держать детей при себе и убираться отсюда поскорее.

– И где же загадка?

– Что все это значит?