– Она уже совсем не маленькая, – замечаю я. Оливия выше, чем ее сестра и мать, и совсем не похожа на фигуристую Джулс. Она очень привлекательна, даже красива, кожа у нее бледная-бледная, но только с такими черными волосами, как у Оливии, она смотрится эффектно. Ее ноги в джинсах выглядят как две тонкие длинные линии, выведенные углем. Боже, я бы убила за такие ноги.

– Поверить не могу, как она выросла, – удивляется Чарли. Теперь он практически шепчет, потому что мы подплыли достаточно близко, чтобы нас могли услышать. Голос Чарли звучит несколько испуганно.

– Это она тогда на тебя запала? – спрашиваю я, выуживая этот факт из полузабытых разговоров с Джулс.

– Да, – отвечает Чарли с виноватой ухмылкой. – Боже, Джулс постоянно меня дразнила. Мне было так неловко. Смешно, да, но все равно неловко. Оливия постоянно находила причины, чтобы поговорить со мной, и сновала вокруг меня в такой пугающе-провокативной манере, которая подвластна только тринадцатилетним девочкам.

Я смотрю на божественное создание на причале и думаю: «Уверена, сейчас ему бы не было неловко».

Мэтти суетится вокруг нас, снимая с одной стороны ограждение и готовя веревку.

К нему подходит Чарли.

– Давайте помогу.

Мэтти отмахивается от помощи, что, как мне кажется, немного обижает Чарли.

– Бросай сюда! – Уилл шагает к нам по причалу. На экране он смотрится очень хорошо. В жизни же он… просто сногсшибательный.

– Давай я помогу! – кричит он Мэтти. Тот бросает ему веревку, и Уилл ловко ловит ее в воздухе, демонстрируя мускулистый живот под вязаным джемпером. Интересно, не показалось ли мне, что Чарли весь ощетинился? Лодки – это его конек: в молодости он был инструктором по парусному спорту. Но выглядит так, будто все, что связано со спортом, – это конек Уилла.

– Добро пожаловать! – он улыбается и протягивает мне руку. – Помочь?

Вообще, я и сама справилась бы, но все равно беру его руку. Он хватает меня под мышки и перекидывает через край лодки, будто я легкая, словно дитя. Я ловлю тонкий маскулинный запах – мох и кедр – и с ужасом думаю, как пахну сама. Наверное, как рвота и водоросли.

Я сразу могу сказать, что в реальной жизни он тоже обладает этим очарованием, этим магнетизмом. В одной из статей, которые я о нем читала, когда смотрела шоу – потому что, разумеется, я была просто обязана нагуглить о нем все что можно, – журналистка пошутила, что в основном смотрела шоу только потому, что не могла оторвать глаз от Уилла. Многие пришли в ярость, утверждая, что это объективация, что если такой же комментарий был бы в сторону женщины, то журналиста поджарили бы заживо. Но я уверена, что после этой статьи пиарщики шоу поздравили себя с успехом.

Если честно, я понимаю, о чем говорила журналистка. В интернете куча фотографий Уилла, раздетого по пояс или взбирающегося по скале, где он всегда выглядит невероятно привлекательным. Но дело не только в этом. У него особая манера перед камерой, какая-то интимность, отчего сразу кажется, будто ты лежишь рядом с ним во временном убежище, которое он соорудил из веток и коры деревьев, и моргаешь в свете его фонарика. Возникает чувство уединения, будто вы в пустыне одни, очаровательно.

Чарли протягивает Уиллу руку.

– Да к черту это! – отмахивается Уилл от руки и крепко обнимает Чарли. Я даже со своего места вижу, как напряглась спина Чарли.

– Уилл, – приветствует его Чарли отрывистым кивком, сразу же отступая назад. Это кажется вопиющей наглостью на фоне столь приветливого Уилла.

– Чарли! – теперь к нам с распростертыми объятиями идет Джулс. – Как давно мы не виделись. Боже, я так соскучилась!

Джулс, вторая женщина в жизни Чарли. Самая главная женщина, пока не появилась я. Их объятие длится долго.