Милое дитя - Роми Хаусманн (2021)

– Так вот почему, – произносит Маттиас Бек. Очевидно, он о чем-то догадался.

Рогнер кивает.

– Несколько газет все-таки написали об этом, и я не смог им помешать. К счастью, в нашей сфере не принято подолгу зацикливаться на теме самоубийства, чтобы не провоцировать других несчастных и отчаявшихся.

Он устало потирает лоб, вероятно, в надежде таким образом разогнать воспоминания. Тщетно.

– Отравление угарным газом. Она затащила гриль в ванную, заткнула все щели и разожгла угли. Я обнаружил их, когда вернулся домой после работы. Они лежали в ванне, Паскаль у Симоны на руках. Со стороны казалось, будто они спят. Только они не спали. Они были мертвы. – Рогнер опускает руку. В этот момент у него такое выражение, словно в голову ему пришла какая-то мысль. – Лена – это единственное, что у меня осталось. Теперь я ничего не упущу из виду. И подобного больше не случится, обещаю тебе, Паскаль. Папа за всеми присмотрит.

На мгновение воцаряется тишина, и в воздухе повисает напряжение. Ощущение, словно и здесь, в этой комнате витает невидимый, смертоносный газ, как тогда в ванной Рогнера. Затем Рогнер прокашливается, и кажется, он вырывается из прошлого, возвращается обратно на кухню, где нам уготован неизбежный конец.

– Лена даже не испугалась, когда я перехватил ее по пути с вечеринки. «О, Ларс, – сказала она и рассмеялась. От нее несло перегаром и «травой». – Сто лет не виделись». Между тем прошло тринадцать дней. Тринадцать дней, за которые я похоронил семью и подготовил хижину. Поначалу, когда я привез ее туда, Лена думала, что это шутка. Думала, это какая-то игра, возможно даже, что-то сексуальное… Легкая интрижка на прощание. Но потом я рассказал ей о Симоне и Паскале. Тогда до нее начало доходить, что она уже никогда не выйдет оттуда. Впервые в жизни она возьмет на себя ответственность, и я об этом позабочусь.

– Вы… писали о ней статьи, – потрясенно произносит Маттиас Бек.

Рогнер смотрит на него, и боль, как по щелчку, сходит с его лица. Более того, он снова ухмыляется.

– Таким способом я показывал вам, кем на самом деле была ваша дочь. Кроме того, так я был в курсе расследования. А это важно, если совершаешь преступление и не очень-то хочешь, чтобы все раскрылось.

Я вижу, как мучается Маттиас Бек. Артерия на виске пульсирует, он беззвучно шевелит губами. И все же ему удается выдавить несколько слов. Вопрос, который – и мы все это понимаем – должен стать последним.

– Почему Лена умерла?

Рогнер откидывается на спинку стула и запрокидывает голову.

– Вы полагаете, я убил Лену, – начинает он задумчиво. – Но это не так. Это был несчастный случай, вскоре после рождения Сары. Нашей малютки. Сначала она только плакала…

Ханна