Этаж смерти - Ли Чайлд (2004)

Я снова задумался.

— Точно? — наконец спросил я.

Роско ответила не сразу.

— О господи, у тебя есть какие-то сомнения?

— Возможно. Задумайся. Предположим, Грей натолкнулся на одного из преступников или его застали рыскающим там, где его не должно было быть.

— Ты полагаешь, его убили? — в голосе Роско прозвучала паника.

— Возможно, — повторил я. — Эти люди убили Джо, Столлера, Моррисонов, Хаббла и Молли-Бет Гордон. Они пытались убить нас с тобой. Если они видят в ком-то угрозу, они этого человека убивают. Именно так действует Клинер.

Роско молчала, вспоминая своего коллегу Грея, угрюмого и прилежного следователя. Двадцать пять лет дотошной работы. Такой человек мог быть очень опасен. Человек, терпеливо просидевший в засаде тридцать два дня, чтобы проверить подозрение, очень опасен. Подняв взгляд, Роско кивнула.

— По-видимому, он допустил оплошность, — сказала она. Я обнял ее за плечо.

— Негодяи его линчевали, обставив все так, чтобы это выглядело самоубийством.

— Не могу в это поверить.

— Вскрытие было? — спросил я.

— Наверное.

— В таком случае, надо проверить. Нам нужно снова переговорить с тем врачом из морга в Йеллоу-Спрингс.

— Но он ведь не стал бы молчать, так? — спросила Роско. — Если у него возникли какие-либо подозрения, он бы обязательно их высказал.

— Он высказал их Моррисону, — возразил я. — А Моррисон от них отмахнулся. Потому что у него был такой приказ. Мы должны сами все проверить.

Роско вздрогнула.

— Я присутствовала на похоронах Грея, — сказала Роско. — Пришли все наши. Моррисон произнес речь в сквере перед церковью. И мэр Тил тоже. Они сказали, что Грей был отличным полицейским, лучшим в Маргрейве. Но они его убили.

Она произнесла это с чувством. Роско любила Маргрейв. Ее семья уже несколько поколений жила здесь тяжким трудом. Роско пустила здесь корни. Ей нравилась ее работа. Она получала удовольствие от сознания того, что приносит пользу. Но город, которому она служила, оказался насквозь прогнившим. Преступным и коррумпированным. Это был не город, а болото, затопленное грязными деньгами и кровью. Весь мир Роско рухнул.

Мы поехали на север по шоссе между Мейконом и Маргрейвом. На полдороге Роско свернула вправо, и мы направились в Йеллоу-Спрингс. К медицинскому центру. Я проголодался. Мы не позавтракали. Не лучшее состояние для посещения морга. Мы въехали на территорию больницы. Медленно перевалили через «лежачих полицейских» и проехали до конца. Остановились перед большими металлическими воротами и вышли из машины. Размяли ноги по пути к кабинету патологоанатома. Солнце успело нагреть воздух. На улице было прекрасно. Мы зашли в здание морга и нашли врача в его унылом кабинете. Он сидел все за тем же обшарпанным письменным столом. По-прежнему выглядел очень усталым и был в том же белом халате. Увидев нас, он кивнул.

— Доброе утро, ребята. Чем могу вам помочь?

Мы сели на те же стулья, что и во вторник. Я держался подальше от факса. Я предоставил говорить Роско. Так было лучше. У меня не было официального статуса.

— В феврале прошлого года, — начала она, — покончил с собой старший следователь полиции Маргрейва. Помните?

— Некий Грей? — спросил патологоанатом.

Роско кивнула, и он, встав, подошел к шкафу. Выдвинул ящик. Старое дерево рассохлось, и ящик двигался со скрипом. Врач стал перебирать папки, начиная с конца.

— Февраль, — сказал он. — Грей.

Достав папку, врач вернулся за свое место. Бросил папку на стол. Тяжело опустился на стул и раскрыл папку. Она была тонкой. В ней почти ничего не было.

— Грей, — повторил патологоанатом. — Да, я его помню. Он повесился, да? Из Маргрейва к нам обратились впервые за тридцать лет. Меня вызвали к нему домой. Это случилось в гараже, да? Он повесился на потолочной балке?

— Да, — подтвердила Роско и умолкла.

— Так чем я могу вам помочь? — спросил врач.