– Открой глаза, Гранд! – резко сказала мама. – Открой их и осмотрись. Что ты видишь? Пустоту, мрак и одиночество. Верно? А теперь вспомни, как этот дом выглядел для тебя, когда она была здесь. Тогда ты почувствуешь разницу, потому что ты сам знаешь, что я права. Но уже поздно, слишком поздно что-то менять.

– Я… – замялся я и облизал пересохшие губы. – Я доверял ей, а она предала меня!

– Ты постоянно повторяешь слово «предала». Потому что это твой грех, а не ее. Ты пытаешься обосновать свою трусость, но для нее нет оправданий. Оливия взяла со всех обещание, что никто никогда не заговорит о тебе и все забудут об этом. Только никто не забудет. У всех перед глазами будет стоять та отвратительная сцена, когда она уговаривала тебя, наплевав на гордость, потому что ты был для нее родным. До тебя не дошло, что единственный человек, которому ты был нужен, это она, та девочка, которую ты унижал уйму раз, пользовался ею и тайно любил. Но от любви до ненависти один шаг, и ты сделал его. Я могу заверить тебя, что она до сих пор любит тебя и будет это делать. Прошла через это с Хью, и я не хотела для тебя такой участи. Но ты выбрал свой путь, не стану тебе мешать, однако и молчать тоже не буду. Ты считаешь, что сейчас главное – это та давняя история, но нет. Ты снова ошибаешься, сейчас главное, кем ты стал, Гранд. Кем ты будешь завтра, когда до тебя дойдут мои слова и вся ярость спадет. Когда ты наконец-то поймешь все. Поймешь, какую глупость ты совершил. И никто не поможет, друзья от тебя отвернулись, как и я. Мы вывезли все наши вещи из этого дома, который ты купил. А теперь вспомни, почему ты так его захотел? Не из-за моей просьбы, я лишь показала. Потому что ты подсознательно желал жить тут с ней. И про сад я помню, когда ты болел, в бреду говорил об этом и встречах в ночи с Оливией. Но все рухнуло, ничего больше нет. И ты остаешься здесь один. Я не знаю, как до тебя достучаться. Больше не знаю.

– Но я твой сын… – прошептал я.

– Да, и я сочувствую себе, – горько вздохнула мама. – И еще одно тебе на раздумья. На свадьбе ты встал позади Оливии. Почему? Ты держался из последних сил, но стоял и смотрел на все. Она твой кнут. Мне очень жаль, что твоя история окончилась на этой ноте. Я не знаю, когда уйдет боль из груди, но видеть тебя в ближайшее время не желаю. Прощай, Гранд.

Она развернулась и вышла из гостиной. Послышался хлопок входной двери, и меня как будто сильно ударили по голове. Я стоял в шоке, оглушенный отчаянием и паникой.

– Мама! – закричал я.

Нет. Это невозможно! Такое не может произойти со мной! Только не со мной!

Я выбежал в холл. Пуст. Столовая. Никого.

– Ливи… – По щекам покатились слезы, я, шатаясь, выскочил из столовой и ринулся наверх.

Открыв дверь спальни, включил свет и, озираясь, начал искать хоть одно подтверждение, что она тут. Она сейчас приедет.

До моего затуманенного мозга дошло, что я один. Суки, я совершенно один. Боль скрутила все внутренности, словно разрывая их когтями, я сполз спиной по стене на пол и завыл, обхватив плечи руками. Виноват. Полный мудак. Всеми брошен и забыт.

– Ты обещала! – заорал я. – Обещала!

Но нет ответа, только слова над постелью… нашей постелью усмехались над моим горем.

«Укради мое сердце этой ночью», – гласили они. Она украла и уехала, забрала его с собой.

Горькое осознание потери встало на первый план. Гордость разбилась вдребезги. Один. Один. Никому не нужный медвежонок Гранд, не понимающий, в каком гадком мире он проснулся и что делать ему дальше. Как чертовски гадко его подставили, а он никогда не научится доверять, даже если любит.

Я вскочил на ноги и стал переворачивать все вверх дном, стараясь найти хоть какую-то подсказку. Должна была оставить. Должна.