В твоем доме кто-то есть - Стефани Перкинс (2017)

Макани нахмурилась:

???

Слишком много людей. Все забито. Не могу дышать.

твои родители могут вернуться и забрать тебя?

Они думают, что в толпе безопаснее! Я напомнила им о Калебе и мемориале, но они не слушали. Мне страшно. Мне очень страшно!!

Олли наблюдал за ней краем глаза:

– Что происходит?

– Алекс. Кажется, у нее паническая атака.

Он был в ЧЕТВЕРТИ МИЛИ от моего дома прошлой ночью. Теперь кажется, что он здесь. Я не могу. Я СЕРЬЕЗНО НЕ МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ!!!

– Ей нужно, чтобы мы за ней приехали? – спросил Олли, когда появилось еще одно сообщение от Алекс:

Вы сможете приехать за мной?

уже едем,

написала Макани и поставила сердечко.

Давайте быстрее,

ответила Алекс с кричащим эмодзи.

* * *

Стадион был полностью забит, и ветер относил крики, звуки марширующего оркестра и весь шум в центр Осборна. Пока их машина проезжала мимо Ореховой улицы, Макани с тоской взглянула в сторону бабушкиного дома, хоть его не было видно отсюда.

Яркие прожекторы футбольного поля пронзили сумерки. Алекс ждала их у передних ворот. Вся территория была забита, но она стояла одна.

Олли открыл двери, опустил окно и помахал ей. Запах дешевого шоколада наполнил машину. Традиционное выпрашивание сладостей, намеченное на завтра, отменили, но кто-то предложил принести конфеты на игру. Дети в костюмах бегали во всей этой суматохе, собирая сладости в наволочки и пластиковые оранжевые тыквы. Подросткам и взрослым запретили носить костюмы – в страхе, что Дэвид может скрываться под одним из них, – так что вместо этого все оделись в алое и золотое.

Местных болельщиков было так много, что они сидели и на гостевых трибунах. Чирлидеры подзадоривали их «Ревом льва», школьной кричалкой, а мощный топот ног отдавался эхом от металлических трибун.

Двое представителей Национальной гвардии стояли прямо за основным забором, закрытым цепью. На них была военная форма, а в руках – штурмовые винтовки. Считалось, что благодаря им все будут чувствовать себя защищенными, но Макани ощущала лишь неприятную, нервную дрожь.

Алекс запрыгнула на заднее сиденье со своей трубой. Ее плюмаж зацепился за дверной проем, и шляпа съехала набок.

– Ой, – она отстегнула ремешок, сорвала шляпу и сердито посмотрела на плюмаж. Может, она его боялась?

– Ты в порядке? – спросила Макани.

Глупый вопрос. Алекс захлопнула дверь:

– Поехали!

– У тебя не будет неприятностей? – спросил Олли.

– Пошло оно к черту, – ответила Алекс. – Пошло все к черту. Я не могу играть бодрый командный гимн и притворяться, что вас, ребята, не пытались убить. Не могу притворяться, что парень, который мне нравился, лидер нашего оркестра и еще трое одноклассников были зверски убиты. И не могу притворяться, что лузер, сделавший это, все еще на свободе!

Этих объяснений оказалось достаточно для Олли. Он отъехал от края тротуара. Макани отстегнула ремень и переползла на заднее сиденье, где Алекс пыталась расстегнуть свою красную униформу. Макани помогла ей с потайными пуговицами, о которых подруга забыла, а потом с жакетом. Алекс отбросила его. Она была на грани истерики.

Макани поискала в карманах салфетки, и тут зазвонил телефон. Дэрби решил не писать на этот раз.

– Все нормально? – спросила Макани.

– Включи громкую связь, – потребовала Алекс.

– Я в порядке, – сказал Дэрби. Макани нажала на кнопку, и его голос зазвучал в салоне. – Я звоню, потому что за рулем.

– Это небезопасно, – сказал Олли, а потом поморщился, не желая быть занудой.

Макани гадала, была ли его реакция вызвана слишком большим количеством историй об авариях от Криса. Или, может быть, любая авария напоминала ему о родителях. Она пристегнулась и попросила Алекс поступить так же.