Royals - Рейчел Хокинс (2016)

– Но всё, что с ним связано, пугает меня до чертиков, – признается Элли. – Такое ощущение, что я люблю сразу двух человек. Или даже трех. Я хочу оставаться твоей сестрой, дочерью мамы и папы… собой, наконец. Но женой Алекса я тоже хочу быть. А быть женой Алекса – значит быть принцессой.

– Теоретически – герцогиней. Не заносись.

Она вновь смеется и поднимает голову, чтобы взглянуть на меня. За очками не видно глаз, но я чувствую на своем лице внимательный взгляд Элли.

– Я стараюсь быть для каждого сразу всем, и, кажется, ничего не выходит. Я подвела тебя, я напрямую сказала маме и папе, что из-за них мне неловко, а Алекс… – она тяжело вздыхает. – Я не стала говорить ему про Себа, потому что боялась, что он расстроится.

– И не без оснований, – напоминаю я. – Алекс врезал Себу.

На лице Эл вдруг появляется улыбка.

– О да! Алекс сам на себя не походил, – задумчиво говорит она, вновь переводя взгляд на город. – Это было круто.

– А по-моему, гадость, – отвечаю я, шутливо ткнув ее локтем.

Элли отвечает тем же, и мы вновь замолкаем. Мне уже кажется, что разговор окончен, когда Элли вдруг произносит:

– Я вынуждена так жить. Быть такой. Лично для меня плюсы перевешивают минусы. Но ты на это не подписывалась, Дэз, и я не должна была заставлять тебя подыгрывать. Для этого у меня есть Глиннис и всякие Флисс и Поппи. Я просто… просто хочу, чтобы ты оставалась собой. Я люблю тебя. Я скучала по тебе, Дэйзи.

Элли говорит несвязно, но у меня сжимается горло. Мне даже хочется оттолкнуть Элли, сказать: «Замолчи», – просто чтобы подавить неуместные сестринские чувства.

Но вместо этого я обнимаю ее:

– Эл, ты прелесть.

Она слабо смеется:

– По-моему, гадость.

А потом обвивает меня рукой, и мы сидим так, на вершине мира, долго глядя на город.

Когда мы возвращаемся во дворец, Алекс ждет нас. Когда он видит Элли, на его лице появляется улыбка. И, честное слово, мне даже не становится тошно, когда они целуются. Наоборот, я испытываю облегчение.

Алекс поворачивается, протягивает руку и треплет меня по голове.

– Минувшая неделя была насыщенной, – говорит он.

Я отступаю и улыбаюсь.

– Честное слово, чувствую себя настоящей аристократкой, после того как повидала толпу папарацци и кулачную разборку, – отвечаю я и оглядываюсь.

– Себ еще тут?

Улыбка Алекса меркнет:

– Нет. Он, кажется, залечивает раны и уязвленную гордость у себя в клубе, с друзьями.

Логично. И я рада, что не рискую столкнуться с ним, даже на минуту.

За спиной Алекса я вижу Майлза, который спускается по лестнице, сунув руки в карманы.

Посмотрев через плечо, Алекс откашливается и берет Элли за руку.

– Пусть эти двое поболтают, ладно?

Элли напоследок сжимает мою руку, и они уходят по узкому коридору, оставив нас с Майлзом наедине.

– Тебе отрубят голову? – спрашиваю я, и он смеется.

– Нет, пока что моей шее ничто не грозит, – отвечает Майлз и распускает галстук.

Он по-прежнему улыбается, но я вижу, как напряжены у него плечи. Шутки шутками, но у Майлза могут быть серьезные проблемы. Квартира, колледж, лечение для мамы… за это платят Бэрды. Что, если глупая сегодняшняя выходка лишит Майлза всего?

Оно того не стоит. Я того не стою.

Мы с Элли обо всем договорились, и мне осталось только одно.

– Слушай, Майлз, – говорю я, отступив на шаг. – Я очень благодарна за то, что ты сегодня сделал. Заступился за меня, не позволил Глиннис использовать… это, – я обвожу рукой нас обоих. – Ну и поцелуй, конечно, был просто на пять с плюсом. Молодец, – добавляю я, показав оттопыренный большой палец.

Кончики ушей у него розовеют, на щеке появляется ямочка – Майлз пытается сдерживать улыбку. Ей-богу, просто нечестно.

Придется заканчивать как можно быстрее.

– Но ведь вряд ли у нас бы что-нибудь получилось…