Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

Когда я свернул на улицу Гая, меня охватило странное чувство, которое уже один или два раза я испытал во время этой поездки. Мне показалось, что за мной следят. Я быстро обернулся в седле, но узкая улица была пуста. Тогда я сказал себе, что охота за убийцей Роджера сделала меня чересчур подозрительным, и напомнил себе, что сегодня вечером ужинаю с Дороти. Мысль об этом наполнила меня одновременно радостью и грустью.

Я привязал Бытие возле лавки Гая и постучал в дверь.

Гай впустил меня в дом, и я увидел, что у него есть посетитель — высокий тучный мужчина с румяным лицом и длинной седой бородой. Как и на Гае, на нем была одежда врача, но гораздо лучшего покроя. В руке он держал длинный деревянный посох, которым указывал на аптекарские склянки, выстроившиеся на полках. Юный Пирс снял с полки две банки, отсыпал понемногу из каждой и принялся тщательно взвешивать их содержимое на аптекарских весах.

Незнакомец взглянул на меня поверх своего в буквальном смысле выдающегося носа.

— Надеюсь, вы позволите мне закончить мое дело, прежде чем займетесь своим пациентом? — надменным тоном обратился он к Гаю.

Тот, посмотрев на меня извиняющимся взглядом, сделал знак сесть и подождать.

Я сел и наблюдал за тем, как толстый доктор указал еще на две склянки.

— Четверть бушеля горькой полыни и унцию сурьмы. У вас есть кровь молодого петушка, сэр?

— Не держим.

— Очень жаль. Превосходное снадобье от головной боли.

— Какая удивительная мудрость, — пробормотал себе под нос Пирс.

Посетитель бросил на парня взгляд, в котором подозрительность перемешивалась с раздражением, но лицо ученика оставалось бесстрастным. Я заметил, что Гай, который записывал пожелания клиента на грифельной доске, подавил улыбку. Было видно, что коллега воспринимал его лишь в качестве аптекаря. Толстяк, видно, относился к категории эскулапов, которые внушали пациентам благоговейный страх с помощью высокомерного поведения, за которым зачастую крылось невежество.

— Это все, сэр, — проговорил покупатель. — Я заберу заказ завтра. Сколько я вам должен?

— Один шиллинг.

— У вас низкие цены.

Он вытащил толстый кошель и достал оттуда серебряную монету. Затем взглянул на меня.

— А вы юрист, сэр? Из какой судебной корпорации?

— Из Линкольнс-Инн, — коротко ответил я.

— У меня там есть пациент. Мастер Билкнэп. Может, знаете?

— В последнее время он выглядит больным и бледным, — многозначительно добавил я.

— О, скоро я поставлю его на ноги.

Врач будто не заметил сарказма, прозвучавшего в моих словах.

— Ему нужно почаще делать кровопускания, и он станет как новенький. Кстати, меня зовут доктор Арчер, и у меня большой опыт в лечении адвокатов.

Толстяк одарил меня снисходительной улыбкой, а потом, небрежно поклонившись Гаю, сунул кошель в пояс и вышел из лавки.

— Что это за тип? — спросил я.

На губах Гая заиграла язвительная усмешка.

— Арчер — самый главный человек в корпорации врачей. Я там занимаю весьма незначительное положение, поэтому вынужден угождать ему. Он сторонник традиционных методов лечения и уверен в том, что со времен Галена в медицине не появилось ничего нового за исключением его собственных знахарских снадобий. У меня он покупает ингредиенты для их изготовления. Он влиятельный человек, ему нравится покровительствовать мне, а я за это беру с него символическую плату.

Голос Гая внезапно стал усталым, он махнул рукой и сел за стол напротив меня.

— Ладно, забудем про Арчера. Чем я могу тебе помочь, Мэтью? По твоему лицу вижу, что это не просто визит вежливости.