Палач - Александра Лисина (2018)

— Вы правы. Чтобы по доброй воле перейти на темную сторону, надо полностью утратить рассудок. Или дойти до такой степени отчаяния, что становится все равно — жить или умереть. Женщины переносят боль легче — им дозволено плакать, кричать, бить в доме посуду и любым способом выражать свою боль. Для мужчин запретов больше, поэтому не все справляются. Те, кто слабее, иногда сдаются. И вот тогда к ним приходит Тьма…

Корн с подозрением прищурился.

— Рэйш, сколько времени ты проторчал в архиве?

— Сутки, — непроизвольно зевнул я. — И с вашего позволения следующие планирую нагло проспать.

— Стой, — спохватился шеф, когда я выразительно взглянул на дверь. — Так что нам теперь делать с Робертом Искадо?!

— Не мешайте ему, — серьезно посоветовал я.

— В каком смысле?!

— Если Роберт захочет уйти во Тьму, он туда уйдет, как бы вы этому ни противились. Сегодня или завтра, через неделю или год, но он все равно перейдет границу и окажется на темной стороне. Если он сделает это втайне, ослабленным и в одиночку, вы получите еще один труп. Если же вы сумеете его подготовить…

— То есть, нам надо искать для него наставника? — недоверчиво переспросил шеф.

— Это был бы наилучший вариант. Темным магом в полном смысле этого слова мальчик, скорее всего, не станет, но имеет смысл объяснить, что его ждет на темной стороне. Быть может, сводить туда под присмотром кого-то из наших. Но времени осталось немного, так что стоит поторопиться.

— Почему ты считаешь, что нам его не удержать? Роберт неглупый мальчик и вряд ли захочет рисковать понапрасну.

— Очень скоро он утратит дар, — напомнил я. — Всю жизнь родители внушали ему, что он особенный, а уже через месяц Роберту придется стать простым смертным. Ему всего десять, Корн. А для мальчишки это крушение всех надежд. Перестать быть магом — что может быть хуже? Даже если вы сможете объяснить, почему он не должен отчаиваться, он все равно будет считать себя ущербным. И рано или поздно это начнет его угнетать. Α отчаяние, как и страх, это прямая дорожка во Тьму. К тому же, Ρоберт вчера признался, что пo ночам слышит голос Мелани, и это для него — наибольшее мучение. Он мечтает ее найти, что бы попросить прощения. Сейчас ему не хватает на это смелости, но как только решение будет принято, мальчишка сбежит.

— А если лишить его возможности уйти во Тьму?

Я усмехнулся.

— Для этого вам придется его убить.

— Может, есть какая-то защита? — с досадой взъерошил седую шевелюру Корн. — Пусть не амулет, но может, имеет смысл поставить щиты на сам дом? Или на комнату?

— Много вам помогла защита в случае с Леннорсом или Кукнисом?

— Тьфу ты, пропасть… что его тогда, привязывать, что ли?!

— Α что? — задумался я. — Неплохая идея. Но привязывать мальчишку придется и тут, и на темной стороне. Причем не веревками, а цепями. Лет этак на десять для верности.

Шеф скривился.

— Что б тебя, Рэйш! Нет чтобы предложить что-то дельное!

— Я предложил, — снова зевнул я, поднимаясь с кресла и бесцеремонно открывая тропу прямо в кабинете. — Покажите мальчику Тьму до того, как он решит туда уйти. Покажите ее всю, без прикрас. И верните пацана обратно, чтобы он понял, что тот мир — не для него. Сумеете это устроить — племянник герцога будет жить. Не сумеете… впрочем, сами решайте, стоит оно того или нет. А я — домой, спать. И надеюсь, до утра меня не потревожат.

* * *

Когда я открыл глаза, за окном было еще темно, а хронометр показывал, что во Тьме я проспал почти сутки. Но, поскольку в реальном мире прошло гораздо меньше времени, то, скорее всего, я ничего не пропустил.

— Вам записка, мастер Ρэйш, — доложил Нортидж, стоило мне только выбраться из схрона. — Этим утром принес посыльный из Управления. Кажется, господин Йен Норриди настоятельно приглашает вас посетить западный сыскной участок.