Фея с островов - Симона Вилар (2017)

— Говорил. Ты же останешься на хозяйстве и наберешь воды — вон как капает с карниза. А вот виски не смей трогать. Знаю, что ты не побоишься ополовинить наши остатки «живой воды», но я не желаю найти тебя тут пьяной вдрызг, когда вернусь. К тому же неизвестно, кто к тебе тут заглянет, пока меня не будет. На всякий случай оставлю тебе скин-дху, — добавил он, положив нож на камне у входа, чем несколько удивил женщину. Хат стал доверять ей? А еще она подумала, что он беспокоится о ней, если решил оставить оружие.

Дэвида не было долго. Мойра порой выходила из пещеры и озиралась по сторонам. После шторма и грозы небо напоминало темное олово, и женщина не смогла сразу определить, какое сейчас время суток. В этих широтах поздно начинает смеркаться, но все вокруг: песок, скалы, вереск — приобрело безрадостный сероватый оттенок, и Мойра решила, что это возвещает о приближении ночи.

Снаружи свет их костра не был виден из-за скального выступа, к морю уходил длинный песчаный пляж, и за наметенными дюнами можно было различить чуть наклоненную мачту бирлинн, с которой они спустили парус. Дальше, вглубь острова, простирались скалы, над которыми виднелись невысокие заросли вереска. В одном месте по каменным выступам можно было взобраться наверх — туда и удалился Дэвид. Мойра ждала его. Ей было не по себе, и в голову почему-то лезли всякие суеверные мысли. Она вспоминала рассказы о духах, обитающих в таких пустынных местах, о водяных конях агиски, которые выходят из вод после шторма и всегда голодны. О них она слышала в детстве, которое прошло на островах. Рассказывали, что в основном эти морские существа утаскивают скот, но если голодному агиски попадется человек, то он может разорвать и сожрать его, обглодав даже кости, и только человеческую печень они не едят — почему-то брезгуют ею. А еще Мойре вспоминались истории о людях-тюленях, которые на суше принимают человеческий облик и ищут обычных людей, так как обладают страстным желанием спариваться с ними. Таких тюленей-оборотней называли селки. Мойра знала о некоторых кланах, гордившихся тем, что их предком был вот такой сошедшийся с женщиной тюлень-селки, и даже демонстрировали перепонки между пальцами ног в доказательство, что происходят от этих обитателей моря. Однако Мойре совсем не хотелось достаться в этот вечерний час такому селки, особенно когда она стала все четче различать сквозь шум моря нарастающий вой пения тюленей. Часто моряки сравнивают его с голосом русалок, он кажется почти человеческим, но всегда неспокойный и вызывает тревогу.

Мойра передернула плечами. Ей захотелось вернуться к огню и хлебнуть виски. Но Дэвид попросил его не трогать… Попросил! С чего бы ей его слушать? И все же, пока было светло — а ночи в это время никогда тут не бывают по-настоящему темными, — Мойра бродила вокруг пещеры, подбирая мокрые куски дерева, выброшенные волной. Сейчас как раз было время прилива, море рокотало совсем рядом, на губах оседала соль, и ей захотелось пить. Она с удовольствием сделала несколько глотков и почувствовала, как голодна. Однако не стала есть, решив дождаться Дэвида.

Он появился, когда уже вышел месяц. Мойра сразу узнала его по походке, увидела, что он несет большую охапку дров.

— Уложим их у огня, чтобы просохли, — сказал он, сбрасывая свою ношу. Потом отцепил от пояса тушку кролика и, взяв с камня скин-дху, к которому она так и не притронулась, принялся свежевать его.

— О, у нас будет жаркое! — повеселела Мойра, которой за эти дни ужасно надоела жесткая солонина и пресный драммак.

Дэвид засмеялся.

— Да вот, удалось подбить камнем. Кроликов тут множество. А вообще мне никогда прежде не доводилось видеть такое безлюдное, пустынное место. Повсюду только скалы, вереск и гнездовья птиц. Но без лука и стрел нам вряд ли удастся поохотиться. Впрочем, как по мне, то и кролик неплох. Кстати, ты не желаешь прогуляться? Тут неподалеку есть озерцо, в которое впадает ручей. Возьми мех и набери воды.