О стратегии, маркетинге и консалтинге - Игорь Альтшулер (2016)

В оба глаза я гляжу, за порядком я слежу.

Но это все пока детский уровень споров. Не тем меряются коллеги.

– Нет… – сказало многоточие, еле глазками ворочая,

– Если вам угодно знать, я важней, чем прочие.

Там, где нечего сказать, ставят многоточие…

Потрясающе сильный аргумент – прямо как плакат «Да здравствует!», прикрывающий большую дыру в заборе.

Конечно, это не могло не вызвать реакции у тех, кто изначально считал себя главными:

Вопросительный знак удивился: – То есть как?

– Восклицательный знак возмутился: – То есть как!

И тут неожиданно вступила в спор хозяйка (напомним, знаки препинания почему-то собрались вместе именно у последней точки на последней строчке):

– Так, – сказала точка, Точка-одиночка.

– Мной кончается рассказ. Значит, я важнее вас.

Между тем, если верить словарям и энциклопедиям, знаки препинания – это, вообще говоря, вспомогательные элементы. Они оформляют текст, облегчают его восприятие и понимание, но главное все же – это то, что между знаками. То, что определяет смысл и содержание текста. Если, конечно, текст состоит не из одних лишь многоточий.

Муравьиная тема

В 1960 году поэт Владимир Соколов написал короткое стихотворение «Муравей». Начинается оно так:

Извилист путь и долог.

Легко ли муравью

Сквозь тысячу иголок

Тащить одну свою?

Интересно, кто ж ему, муравью, мешал идти прямой дорогой? Кто заставлял его выбирать извилистый и долгий путь? И вообще – зачем тащить иголку в такую даль, когда их тысячи по дороге? Или нормальные герои всегда идут в обход? Но – вернемся к тексту:

А он, упрямец, тащит

Ее тропой рябой,

И, видимо, таращит

Глаза перед собой.

Какой уровень самоотдачи! Какая преданность делу, преодолевающая любые препятствия!

И думает, уставший,

Под ношею своей,

Как скажет самый старший,

Мудрейший муравей.

Как все, оказывается, просто. Иголка тащится издалека в надежде на одобрение и сочувствие высшего руководства. Неважно, как оно (руководство) называется: вождь, главарь или самый старший муравей. Помните, у Булата Окуджавы: «Мне нужно на кого-нибудь молиться, подумайте, простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться, поверить в очарованность свою».

Ну там-то хоть речь шла о женщине, о любви. А здесь – что же хочет услышать от руководства уставший простой муравей? Концовка стихотворения умиляет:

Тащил, собой рискуя,

А вот, поди ж ты, смог.

Хорошую какую

Иголку приволок.

И понятно вроде даже муравью, что речь эта руководящая, ожидаемая как награда, она декларативна и демагогична, но все же… Похвала-то налицо. Иголка признается хорошей. И сочувствие свое начальство выражает недвусмысленно.

«Тащил, собой рискуя» – хотя какой там был риск, непонятно, муравей же не прямой дорогой двигался, а извилистой и долгой. Нельзя не оценить по достоинству и простонародное «приволок», роднящее высокое начальство с простым тружеником муравейника. Прямо так и видится отеческое похлопывание по плечу.

Ценит руководство труженика, который готов работать, нести тяжелую ношу, даже надрываться иногда готов, только бы не задумываться. Кто-то должен одобрить, прикрыть, помочь ему любым способом спихнуть с себя ответственность – не за решение (исполнять мы все горазды), за постановку задачи, за формулировку.