У Кирилла, конечно, не было кожаных гоночных перчаток в дырочку, зато были красивые пальцы, уверенно и расслабленно лежащие на руле служебной машины. Вокруг него по салону распространялся аромат приятного спокойствия. Тихо и романтично играло радио. Хотелось, чтобы мы так и ехали, долго-долго по ночной дороге. Хоть всю жизнь…

Увы, Кирилл заговорил:

– Как первый день прошёл?

– Активно. – Я вздохнула.

– А новый босс?

– Большой и требовательный, – улыбнулась я.

Чем дальше мы уезжали от офиса, тем менее страшным казался тот американский медведь. Словно приснился. Правда, в голове звенело от передозировки крепкого запаха сигарет, постоянного переключения с английского на русский и обратно, а в ногах гудело от метания по трём этажам и далее. Очень хотелось разуться.

– Почему, кстати, ему не рады? – спросила я.

– Боятся.

– Есть чего? Кроме медвежьих размеров? – рассмеялась я.

– Как говорят, это самый страшный аудит из всех возможных. Практически инквизитор.

– Орудий пыток я при нём не заметила.

– Если заметишь, предупредишь? – вкрадчиво спросил Кирилл. – Очень не хотелось бы висеть на дыбе…

Я представила его красивое тело в пыточной и содрогнулась. Воображение подсунуло американца с хлыстом и раскалёнными щипцами в другой. Тут же над чёрными волосами добавило багровые рога. И дьявольский хохот.

– Конечно, предупрежу.

– Спасибо! – Он одарил меня очаровательной улыбкой, и я была очарована. – Полагаю, сегодня ты устала, но обещай мне выделить вечер для чашечки кофе в каком-нибудь уютном месте.

Боже, он ещё и заботливый! Я хотела бы прямо сейчас в ресторан, кафе, да даже в кофейню на колёсах… Но надо было держать марку, и я кивнула:

– Да, сегодня надо прийти в себя, но как-нибудь в другой день не откажусь.

– Может, в пятницу?

– Обожаю вечера пятницы, – призналась я.

– Значит, договорились.

Мы помолчали немного, и я решила всё-таки воспользоваться возможностью что-то узнать.

– А почему в руководстве нашей компании только турки?

– Американцы продали франчайзинг турецким партнёрам. Поэтому мы сначала подчиняемся стамбульскому холдингу «Идэс Филзенар», у которого пятьдесят один процент акций нашей фирмы, а уже потом «Софт Дринкс Американ Боттлерс».

– Если основной процент акций у турок, зачем им бояться американцев?

– Без лицензии и концентрата самого продукта этот офис и весь завод выпускать Оле-Олу не сможет, – сказал Кирилл. – Стоит американцам найти у нас нарушения, и завод можно закрывать. Сотни людей останутся без работы. И мы с тобой.

– Надеюсь, у нас всё будет хорошо. Я так рада, что мне удалось устроиться!

– Ну, значит, ты понимаешь, что кое-что лучше новому боссу не раскрывать. Говорят, ты сегодня всем мозг уже вынесла. Невысока, но напориста.

– Я просто делаю свою работу.

– Ну, иногда её можно делать с меньшим рвением. – Он пожал плечами. – Что-то не найти, что-то не заметить. Видишь ли, в нашем бизнесе, как и во всём мире, американцы диктуют свои условия…

– Как в НАТО.

Кирилл улыбнулся:

– Почти. Ты сообразительная. Молодец! В общем, америкосы не понимают и не хотят понимать местной специфики, а её приходится учитывать. Особенно в работе с местными властями… Твой босс уедет, а нам работать дальше. С теми же чиновниками.

Я моргнула. Кажется, он имеет в виду откаты и взятки. Я не думала об этом, в моей голове слово «коррупция» проскальзывало только в новостях и так – в одно ухо влетело, в другое вылетело… Это, во-первых. Во-вторых, если задуматься, становится ясно, что на самом деле никто не станет проводить аудит вечно. Месяц-два от силы… А меня потом куда?! Это же нечестно – так поступать со мной!

– Мне не сказали, что оформляют временно, – пробормотала я.