В пяти кварталах на север истекает кровью детектив-стажер Хавьер Бланка, лежащий посреди россыпи автоматных гильз возле догорающей «патрульки». Он уже потерял сознание от кровопотери и болевого шока, но так и не выпустил из рук «Иерихон». А вокруг в живописных позах валяются пятеро десантников-янки, самоуверенно решивших, что одинокая полицейская патрульная машина – легкая и беззащитная мишень. Большая ошибка, ставшая для них последней…

Немного ближе, в трех кварталах на запад, в полуразрушенном здании «управы», до которого я так и не добрался, пытается выползти на крышу лейтенант Рудицки. Получается плохо: пожарная лестница в буквальном смысле – при последнем издыхании, того и гляди рухнет вниз, а ухватиться ему нечем. Левой рукой лейтенант тащит за собой пусковой контейнер последнего «Ареса», из которого так и не успел выстрелить сержант Полсон. А вместо правой руки у Рудицки – уродливая культя чуть ниже локтя, кое-как залитая медицинской пеной в корявый кокон. Полсон погиб, даже не успев навести ракету на цель. Еще трое полицейских погибли, помогая лейтенанту отыскать среди руин пусковой контейнер… Да и сам он прекрасно понимает, что пуск «Ареса» – это последнее, что он сделает в своей жизни. Если вообще успеет. Но твердо намеревается успеть, и потому упрямо ползет по готовой обрушиться лестнице вверх, на крышу…

В центральном холле «управы», позади стойки дежурного, шипящий от боли О’Хара одновременно перезаряжает липкими и скользкими от крови руками «Иерихон», и объясняет Ричардсу-младшему, как именно нужно бинтовать ранение в голову. У Стивена с непривычки выходит плохо, бинт ложится криво и косо, отчего повязка на голове сержанта больше напоминает неопрятную мусульманскую чалму…

Буквально в паре сотен ярдов[115] от Управления готовятся к последнему рывку остатки Мобильного взвода. Двенадцать человек во главе с Команданте. Все, кто выжил. Команданте еще не знает о том, что погибла Исабель… Еще никто не знает, что в «управу» они прорвутся довольно легко и без потерь, а вот через восемь минут после этого на помощь десантникам, которые так и не смогли ворваться в здание, пришлепает точно такой же «Кайман», что выстрелил в меня. Противопоставить которому удерживающим Управление полицейским будет просто нечего. Да, еще через пять минут этот танк спалят из полученного на армейских складах гранатомета парни Большого Мо. Но это будут очень долгие и очень кровопролитные пять минут…

А всего в нескольких шагах от меня, с опаской поглядывая на развороченный и ярко полыхающий танк, горячо спорят меж собой врач и водитель «неотложки», которую я прикрыл от залпа «Каймана». Они пытаются решить, кто был этот странный десантник в русской, судя по всем опознавательным знакам, тяжелой броне, но с нарисованным на наплечнике флагом Конфедерации? И стоит ли рискнуть жизнью, выбраться из относительно надежного укрытия и проверить, жив ли он еще? От их выбора лично для меня многое будет зависеть, но пока к единому мнению они еще не пришли…

А в космосе над Булыжником уже начинается новое сражение. Подошедшие корабли Четвертого Ударного сейчас наглядно объяснят янки, насколько те были неправы. А заодно продемонстрируют кое-какие новинки оружейной мысли. Все же удивительно, насколько может усилить свойства урана пыль бросового, слишком хрупкого даже для поделок кристаллита…

И еще много всего происходит сейчас вокруг. Разом, одновременно. Но мне это уже почти безразлично. Меня все глубже затягивает куда-то неспешно вращающийся по спирали водоворот кромешной, непроницаемой Тьмы.

Эпилог