Судьба непринятой пройдет - Татьяна Алюшина (2021)

Когда, привыкшие поверять друг другу все тайны и дела, Гаша с Глашей обменялись впечатлениями от случившегося-таки у них секса, то неожиданно выяснили, что ни та ни другая не испытывают особых, ярких эмоций, потрясений и ощущений. Нет, какие-то эмоции место имели, все-таки первая серьезная влюбленность, и горячие поцелуи, и «бабочки» носятся там, где им и следует порхать: в животе. Все это наличествовало. И голову кружило, а как же, весь набор, как и положено, но сам «процесс» – ни тебе фейерверка перед глазами, ни описанных в литературе и просмотренных в фильмах страстей-мордастей со сносом головы, срыванием одежды и криков-стонов восторга по достижении пика наслаждения. И с пиком тем, прямо скажем, какая-то фигня получается – не достигается он, и все тебе, хоть ты что делай.

Да и с восторгом особым как-то тоже не сильно срослось.

Сестры поделились подробностями интимной стороны своей жизни с главным семейным экспертом по всем житейским вопросам – бабушкой. И Кира Львовна, задумчиво порассматривав их пару минут, переводя взгляд с Агаты на Аглаю и обратно, выдала подививший внучек вердикт:

– Вообще-то, как правило, женщины небольших габаритов и миниатюрные женщины весьма страстны и сексуальны. Но у вас позднее развитие сексуальности. Может, еще и поэтому вы так долго хранили невинность, что не взыграло в вас ретивое, отключая мозги и тормоза. – И вдруг огорошила: – Хотя я учила вас не пуританской сдержанности и излишней нравственности, а объясняла, что вредно вести беспорядочную половую жизнь, прыгая из койки в койку, меняя невнятных партнеров, а не так, чтобы вообще ее не вести. Одно время даже забеспокоилась, что перестаралась с нравоучениями. Но выходит, что это вопрос физиологии, причем наследственной.

– В смысле наследственной? – обменялись удивленными взглядами сестры.

– Со мной так же было, – махнув рукой, призналась Кира Львовна. – До встречи с вашим дедом у меня был бурный роман. Бурным он был исключительно со стороны мужчины, сходившего по мне с ума. Мои же чувства к нему были скорее теплыми: он мне нравился, я была в него влюблена, но не более. И в интимной сфере не испытывала особенных чувств и каких-то ярких ощущений, но в то время об этой стороне жизни не принято было говорить и уж тем более обсуждать с кем-то, так что я и не понимала, что что-то со мной не так. Он делал мне предложение, но я отказала, и мы расстались. Но был еще один мужчина, с которым мы как раз поженились.

– Ни фига себе! – поразилась Агата.

– Однако, Кира Львовна, вы полны сюрпризов, – поддержала сестру Аглая. – Почему ты раньше нам не рассказывала?

– Пустое, – отмахнулась бабуля. – К тому же у каждой уважающей себя женщины обязаны быть личные интимные тайны. Так вот, наш брак с тем мужчиной продлился всего полтора года. Он был фронтовиком и умер в госпитале от старых ранений, все-таки убивших его, пусть и через восемь лет после окончания войны. Но сейчас не об этом. Он был весьма темпераментным и умелым любовником, но я так же, как и с первым своим мужчиной, не испытала с ним никаких ярких сексуальных переживаний. А потом встретила вашего деда. И вот с ним-то раскрылась вся страстность моей натуры, и благодаря Григорию я постигла всю прелесть и красоту сексуального удовольствия. – И она неожиданно хихикнула, отдаваясь воспоминаниям: – И удержу мне потом не было, чему Гриша мой, надо сказать, был несказанно рад. Впрочем, обсуждать такое с внучками – это уж совсем глухой моветон.

– То есть ты считаешь, что мы в тебя уродились? – уточнила Агаша.