Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Кто-то должен их защищать. Так работает наше законодательство. Если ты такой филантроп, иди работать в окружную прокуратуру. – Он вытащил из мусорного ведра розу, оторвал от нее стебель и заткнул цветок мне за ухо. – Тебе надо отвлечься. Что, если нам отправиться в Рехобот-Бич и заняться бодисерфингом? – Наклонившись ко мне, он добавил: – Голышом.

– Стивен, секс – не пластырь.

– Извини, если забыл. – Он отступил назад. – Это было так давно.

– Не хочу сейчас ничего обсуждать.

– Да и нечего обсуждать, Эл. У меня уже есть дочь двадцати одного года.

– А у меня нет. – (Эти слова, робкие и подкупающие, повисли в воздухе наподобие мыльного пузыря, готового лопнуть.) – Послушай, я в состоянии понять, почему ты не хочешь делать обратную вазэктомию. Но есть же другие способы…

– Других нет. Не хочу смотреть, как ты вечерами изучаешь каталог доноров спермы. И не хочу, чтобы социальный работник шарил повсюду, начиная с моей налоговой отчетности и кончая ящиком для нижнего белья, в попытке определить, гожусь ли я для воспитания какого-нибудь китайчонка, оставленного умирать на вершине горы…

– Стивен, сейчас же прекрати! Ты потерял над собой контроль.

К моему удивлению, он немедленно успокоился, но сел, сжав губы и пыхтя от злости.

– Не стоило этого говорить, – наконец произнес он. – Знаешь, Элли, как мне обидно.

– Почему?

– Ты только что сказала… назвала меня долбаным троллем!

Я встретилась с его взглядом:

– Я сказала, ты потерял над собой контроль.

Стивен заморгал, потом расхохотался:

– «Потерял контроль» – о господи! Я тебя не услышал.

«А когда ты в последний раз меня слышал?» – подумала я, но сдержалась и ничего не сказала.

Юридическая фирма «Пфистер, Краун и Дюпре» разместилась в деловом районе Филадельфии, расползлась по трем этажам современного небоскреба из стекла и стали. Я не один час выбирала одежду для встречи с партнерами, забраковав четыре костюма, пока не нашла тот, в котором, как мне казалось, выглядела более уверенной в себе. Воспользовалась сильным антиперспирантом, выпила чашку кофе без кофеина, опасаясь, что от натурального кофе у меня будут дрожать руки. Потом мысленно наметила путь к зданию, запланировав на поездку почти час, хотя до него было всего лишь пятнадцать миль.

Ровно в одиннадцать я скользнула за руль своей «хонды».

– Старший партнер, – глядя в зеркало заднего вида, пробормотала я. – Сумма меньше трехсот тысяч долларов в год неприемлема.

Надев солнцезащитные очки, я направилась к шоссе.

Стивен оставил у меня в машине свою кассету с записями, как он любил говорить, офигенной музыкой, которую слушал по пути на судебные процессы. Чуть улыбнувшись, я включила кассету, и машину заполнил грохот барабанов бас-гитарного бэк-бита. Я сделала звук громким, таким громким, что едва услышала сердитый сигнал пикапа, который я подрезала, когда стремительно перестраивалась.

– Опля! – похлопывая по баранке, бормотала я.

Почти сразу же руль дернулся и попытался выскользнуть у меня из рук. Я крепче взялась за баранку, но это, казалось, заставило машину взбрыкнуться, как мустанга. Меня до самого нутра окатило волной страха. Такая мгновенная паника наступает, когда понимаешь, что происходит нечто ужасное и ничего уже не поправить. В зеркале заднего вида я увидела приближающийся грузовик, отчаянно сигналивший, а мой автомобиль, мощно содрогнувшись, остановился как вкопанный посреди трассы с ограничением по скорости движения шестьдесят миль в час.

Я закрыла глаза и приготовилась к удару, но его не последовало.

Полчаса спустя я продолжала трястись, стоя рядом с Бобом из «Автосервиса Боба», пока он пытался объяснить, что именно произошло с моей машиной.

– По сути дела, она расплавилась, – вытирая руки о комбинезон, произнес он. – Маслосборник треснул, двигатель заклинило, и внутренние части спаялись вместе.