Священник вытащил из кармана платок и вытер со лба испарину. Даггерт специально это сказал, чтобы проверить реакцию.

– Про танатокосметологию, Святой Отец.

– Ах, да. Что вы хотите знать?

– Как это делается, где?

– При похоронных бюро. Там есть специалисты.

– Вы сказали, что вам приходится иметь дело с мастерами посмертного грима.

– Иногда. В нашей церкви часто проходят панихиды. Бывают, эти люди присутствуют.

– Присутствуют? – удивился Даггерт.

– До начала церемонии они проверяют усопших, чтобы избежать казусов. Но в целом их редко вызывают.

– Почему?

– Усопших доставляют прямо из бюро, где с ними уже поработали. Присутствие танатокосметолога здесь – лишь дополнительная услуга.

– Он что, прямо так и присутствует на панихиде?

– Да нет же. Просто осматривает усопшего перед самым началом церемонии. Если надо, подкрашивает или… не знаю, как они это называют.

– А что в этой части здания? – детектив указал на заднюю дверь.

– Рабочие помещения.

– Там есть комнаты?

– Несколько.

– Можно взглянуть?

– У меня нет лишнего времени, мистер Даггерт, давайте в другой раз, – священник был явно не доволен излишним любопытством.

– Нет, Святой Отец. Давайте сейчас, – настоял Даггерт, совершенно четко дав понять, что отступать не намерен.

Священник был раздражен, но не стал сопротивляться. Они вошли внутрь, прошли несколько метров, затем Даггерт обратил внимание на приоткрытую дверь одной из комнат. В дальнем углу он заметил стол на колесах, похожий на тот, о котором говорил Джэк. На столе лежал черный мешок.

– Что здесь, Святой Отец?

– Рабочая комната.

Даггерт пропустил священника первым и закрыл дверь изнутри.

– Что за игры, Святой Отец?! – грозно крикнул детектив.

Шепард удивленно посмотрел на сыщика.

– К вам привозят покойников на панихиду в мешках и оставляют в рабочей комнате?!

– Что вы имеете в виду, мистер Даггерт?! – от испуга священник даже не знал, что думать.

– Отойдите от двери Святой Отец! Так, чтобы я видел ваши руки и не смейте шевелиться! – громко и решительно пригрозил детектив.

Святой Отец повиновался, отошел к окну, которое закрывал массивный красный занавес из бархата, и за которым, по все видимости, прятался Джэк той дождливой ночью. Шепард застыл от ужаса и вцепился в край занавеса мертвой хваткой.

– Что вы такое говорите, Даггерт?!

– Замолчите! – детектив выхватил пистолет. – Стойте на месте, – сквозь зубы произнес сыщик.

Детектив приблизился к столу, аккуратно взялся пальцами за пулер и потянул вниз ползунок мешка, держа на мушке священника. Даггерт медленно повернул голову и увидел… фарфоровое лицо!

– Что это, Святой Отец?!

– Дева Мария, детектив! – сходу ответил Шепард.

– Черт побе… О, Боже, простите меня, Святой Отец, – снова хотел чертыхнуться сыщик.

– Что случилось, мистер Даггерт?! – священник с трудом пришел в себя.

– Но почему она в этом мешке?

– А в чем ей быть?! – недоумевал Шепард. – Это статуя Девы Марии. Очень старая… О, Боже, что я сказал. Прости меня, Пресвятая Богородица. Ну, вы понимаете меня.

– Не совсем, – произнес Даггерт тоном, требующим незамедлительного объяснения.

– Недавно я отдал ее на реставрацию и несколько дней назад привез сюда. Не было времени ей заняться. Пресвятая Богородица, прости нам нашу лень.

– А что это за банки на полках, кисточки и прочие инструменты?

– Перестаньте размахивать пистолетом, сейчас же!

Даггерт повиновался, словно двоечник.