– Ладно, – сказал я. – Может быть. Обойди местных девочек. Расспроси полицейских, которые знают этот район. Выясни, не было ли у кого-то проблем в последнее время. Распространи ее фотографию – под именем Фулана Дитейл. – Я назвал имя, которое мы использовали для обозначения неопознанных женщин. – Прежде всего допроси Баричи и его дружков – они вон там. Будь с ними поласковее, Бардо. Я серьезно. Они ведь могли нас и не вызвать. И возьми с собой Ясек. – У Рамиры Ясек отлично получалось проводить допросы. – Позвони мне во второй половине дня, ладно? – Когда он уже не мог меня слышать, я обратился к Корви: – Еще несколько лет назад на убийстве девочки с панели работало бы вдвое меньше парней.

– Многое изменилось, – ответила Корви. Она была не намного старше убитой женщины.

– Вряд ли Ностин в восторге от того, что занимается проститутками, но, как видишь, он не жалуется.

– Многое изменилось, – повторила она.

– Ну что? – Я вопросительно изогнул бровь и бросил взгляд в сторону Ностина. Я помнил, как Корви работала с делом об исчезновении Шулбана, которое оказалось гораздо более запутанным, чем казалось на первый взгляд.

– Знаете, по-моему, не стоит упускать из виду другие варианты, – ответила она.

– Рассказывай.

– Ее макияж… Понимаете, там сплошной коричневый цвет, землистые тона. Его много, но это не… – Корви надула губы, изображая женщину-вамп. – А на волосы вы обратили внимание? Они не крашеные. Давайте проедем по Гюнтер-штрас, вокруг арены, по тем местам, где собираются девочки. Наверное, там две трети блондинок. У остальных волосы черные, кроваво-красные и все такое. И… – Она вытянула палец, словно касаясь им волос. – Они грязные, но гораздо лучше, чем у меня. – Она провела ладонью по своим секущимся концам.

Многие проститутки Бешеля, особенно в таких районах, как этот, деньги тратили прежде всего на еду и одежду для детей, потом на фелд или крэк для себя, потом на еду для себя и лишь потом на все остальное. Кондиционер для волос находился бы в самом низу такого списка. Я бросил взгляд на остальных полицейских, на Ностина, собирающегося уезжать.

– Ладно, – сказал я. – Ты это район знаешь?

– Ну, он слегка на отшибе. Если честно, то это уже почти не Бешель. Мой участок в Лестове. Когда нам позвонили, начальство вызвало нескольких наших. Но пару лет назад я тут работала, так что немного здесь ориентируюсь.

Сам Лестов тоже был практически пригородом, километрах в шести от центра города, а мы сейчас находились к югу от него, за мостом Йовича, на клочке земли между заливом Балкия и устьем реки. Формально Кордвенна была островом, но она располагается так близко к материку и так тесно связана с ним, что вы бы никогда об этом не подумали. Кордвенна застроена заводами, уже пришедшими в упадок, жилыми комплексами, складами и дешевыми магазинчиками, исписанными граффити. Она находилась достаточно далеко от центра Бешеля, чтобы ее можно было легко забыть – в отличие от городских трущоб.

– Сколько ты здесь провела? – спросил я.

– Полгода, стандартный срок. Все, что можно ожидать: уличные кражи, драки подростков, наркотики, проституция.

– Убийства?

– На моей памяти – два или три. Из-за наркоты. Обычно до этого не доходит: банды научились карать друг друга, не привлекая внимания ОБОТП.

– Значит, кто-то облажался.

– Угу. Ну, или ему плевать.

– Ладно, – сказал я. – Я хочу, чтобы этим делом занялась ты. Что у тебя сейчас?

– То, что можно отложить.

– Мне нужно, чтобы ты ненадолго переехала сюда. У тебя контакты здесь остались? – Она сжала губы. – Если да, разыщи их. Если нет, пообщайся с местными парнями, узнай, с кем они работают. Займись полевыми исследованиями. Послушай, что говорят люди, обойди жилой комплекс – как он, кстати, называется?

– «Деревня Покост».

– В общем, постарайся что-нибудь разузнать.

– Моему комиссару это не понравится.

– Я с ним разберусь. Это ведь Башазин, да?