Вдребезги - Юлия Резник (2020)

Тимур смотрит на меня тем самым я-все-о-тебе-знаю взглядом, забирает из моих дрожащих, как у алкоголички, рук ключи и сам открывает дверь. Что ж… так даже лучше. Вряд ли бы я вообще попала в замочную скважину.

— Хорошо, — послушно кивает он и включает в прихожей свет. Я медленно выдыхаю, не в силах поверить, что он так просто сдался. Наступая на задники, скидываю туфли и касаюсь его щеки:

— Спасибо.

— О чем же нам поговорить? Может быть, о твоем тренере?

Моя улыбка увядает сама собой. Не понимаю, чего он добивается?

— Мне понравился твой брат. И Алиса… какая у них разница в возрасте?

— Шестнадцать лет. А у вас с тренером?

— Понятия не имею.

Вру. Ему было сорок три, когда все случилось. Но лучше бы больше. Возможно, будь он старше, у него бы не было таких сексуальных аппетитов.

— Почему ты бросила спорт?

— Потому что моя толстая задница тащила меня назад.

— Это тебе тренер сказал?

— Нет, я это видела каждый раз, как просматривала записи соревнований.

Иду в спальню, но Тимур неотступно следует за мной.

— Как ты познакомилась с мужем? Почему ты выбрала его?

Потому что он единственный, кто меня защитил. Потому что взял на себя все мои проблемы, когда я не смогла сама о себе позаботиться.

— Мы познакомились на тренировочной базе, как и куча других спортсменов. Будут еще вопросы? Или я могу принять душ?

Дергаю замок на платье, спускаю его вниз по бедрам, оставаясь в шикарном белье и чулках. Лицо Тимура темнеет, и он запинается, сбитый с толку. Трясет головой, заставляя себя собраться, но уже поздно. Я, наконец, вспоминаю о своем самом главном оружии. Пячусь к кровати, медленно облизываю губы и сажусь, широко расставив ноги.

— Олеся… — предостерегающе сипит мой муж.

— Иди ко мне…

Он идет. Идет ко мне, будто привязанный. Садится передо мной на колени, но когда я поднимаю ладонь, чтобы его коснуться, берет командование на себя. Опрокидывает меня на постель, рывком сдвигает мои бедра к краю и впивается ртом в мою плоть. Может быть, потому, что мои чувства до предела обострены, удовольствие накрывает. Каких-то пару секунд, и я начинаю сходить с ума и хотеть большего. Я ерзаю. Упираюсь пятками ему в плечи, отчаянно толкаюсь бедрами, будто трахая его рот. Заглушая стоны, кусаю пальцы. Пожалуй, еще никогда я так далеко не уходила от линии старта. К ласкам рта присоединяются пальцы. Один, второй… Медленные скользящие движения внутри… А потом все прекращается. Потрясенная, я приподнимаюсь на локтях. Грудная клетка поднимается и опадает, поднимается и опадает… Мышцы на бедрах мелко-мелко дрожат.

— Ч-что ты делаешь?

— Твой первый мужчина делал так?

Пальцы сгибаются и нажимают на сладкую точку внутри. Всхлипываю. Я не понимаю, зачем он это все делает. Когда льды, сковавшие сердце, растаяли. Когда все оно — открытая рана.

— Кто-нибудь тебе делал так?

— Нет.

Ненавижу его! Ненавижу… за то, что он заставляет меня возвращаться к тому, о чем я не желаю вспоминать. Слезы закипают в глазах. Еще немного, и я расплачусь.

— Ты любила его?

Закусываю губы, шмыгаю носом и… молчу.

— Он изнасиловал тебя?

Отчаянно трясу головой.

— Нет?

— Нет! Просто… н-не оставил м-мне вы-выбора.

Мои зубы начинают стучать. Я стремительно отползаю в сторону, подтягиваю ноги к груди и, обняв колени, низко-низко склоняю голову. Белизна простыней слепит. И я не могу понять, как они остаются такими белыми, подо мной, истекающей кровью? И почему мне так больно, когда все давным-давно должно было отболеть? Так больно, что я задыхаюсь…