Высокий, очень крепкий мужчина с холодными серыми глазами. Кандерус Ордо, в прошлом мандалорский воин, теперь — наёмник на службе местного криминального авторитета Давика Канга. Судя по тому, с какой лёгкостью он нёс за спиной многоствольный бластер, проблем с поддержанием формы у мандалорца не было.

Кандерус знаком отпустил двоих сопровождающих, прошёл прямо к нашему столу и, безошибочно признав главного, не спрашивая разрешения сел напротив меня. Тяжёлая пушка опустилась на сиденье. Карт откинулся на спинку диванчика и опустил руки под стол, словно собирался выхватить бластер. Мандалорец окинул его насмешливым взглядом. Я сидел спокойно.

— Ордо, — сказал Ордо.

— Мак, — так же коротко и сухо ответил я. — Карт. Мне нужны деньги.

— И?

— Много.

— И?

— Ты работаешь на Канга. Помоги нам получить кредит.

— Сколько?

Я придвинул к Кандерусу салфетку с цифрами. Он несколько секунд рассматривал надпись, затем хрипло рассмеялся. Я скомкал салфетку и спрятал её в карман.

— Немало, — сказал Ордо, отсмеявшись. — Зачем тебе такие деньги и как ты собираешься их отдавать?

— «Отдавать»? — поднял я бровь.

Вот теперь мне явно удалось его зацепить. Он смотрел мне прямо в глаза с таким живым весёлым интересом, что всякие сомнения в перспективах дальнейшего сотрудничества у меня развеялись.

Официантка принесла коктейли. Разговор приостановился.

— Ты многого просишь от жизни, Мак, — сказал Ордо, едва мы снова остались одни.

— Я много даю взамен.

Он нахмурился. Глубокий шрам, пересекавший левую бровь, неприятно побагровел.

— Уж не собираешься ли ты купить меня? — обманчиво мягким голосом спросил Ордо.

— «Купить»? Мандалорца?…

Ясное дело, это была предельно грубая лесть. Мандалорцы покупаются и продаются не хуже всех остальных, если разбираешься в курсе валют. А парень, что сидел сейчас напротив меня, давно созрел для покупки. И я очень хорошо знал, о какой валюте идёт речь.

— Что ты знаешь о нас? — резко спросил Ордо.

— Я знаю, что в вашем языке нет слова для понятия «герой». Каждый мандалорец воспитан так, чтобы быть героем, отдельное слово нужно только для того, чтобы обозначить труса.

— Ты говоришь на мандо'а?

— Это простой язык. Но вот беда: я никак не могу запомнить произношение слова «скука». Ты знаешь такое слово, а, Ордо?

Карт ёрзал рядом: он видел, что я дразню Кандеруса, видел, что каждая моя подначка попадает в цель — но не понимал внутренней механики этого разговора. Ничего, солдат, потерпи. Мне нужен этот надменный мандалорец с упрямым подбородком и кучей шрамов, потому что без него мы не выберемся с Тариса. Он нужен мне, чтобы угнать «Чёрный ястреб», один из быстрейших кораблей Внешнего Кольца. Он нужен мне, чтобы… чтобы заполнить клетку «интерфейса», чёрт бы побрал эту предопределённость!

— Ты не думал о том, что «скука» — не худшее из слов, Мак? — сказал Ордо, разглядывая меня на просвет через бокал с коктейлем. — Как тебе «смерть»? Или «поражение»? «Голод», «бессилие», «рабство»?

— «Слава», — ответил я, — «Битвы», «подвиги». «Боевой дроид Василиск». «Честь Кланов».

Мандалорец вздрогнул и опустил бокал. Не думаю, что на Тарисе у него было много подобных собеседников. Теперь он психологически не смог бы отнестись ко мне несерьёзно.

— Кто ты? — глухо спросил Кандерус.

— Человек, который мог бы найти тихое местечко на тихой планете и тихо доживать тихую жизнь.

Он гневно сжал челюсти. Я покачал головой, показывая, что не собирался оскорбить собеседника, и продолжил:

— Но я слишком хорошо знаю, что в этом мире слишком мало тишины. Всё имеет начало, и всё имеет конец. Даже Тарис, — сказал я, делая головой такое движение, словно указывал куда-то вверх.

Ордо задумался, затем, не отрывая рук от стола, указал пальцем вверх.

— Да, — сказал я, отвечая на вопросительный взгляд.

— Ты уверен?

— Да.