В больнице так же суматошно, как и вчера. Люди снуют туда-сюда во всех направлениях. Те, что в белых медицинских халатах, ходят торопливей остальных. В приемной на одном из диванов спит парень. К стене около лифта прислонилась беременная женщина с огромным животом. Она пьет из пластикового стаканчика. Обтянувшая ее живот футболка чуть не рвется по швам. Где-то дальше по коридору какой-то карапуз устроил истерику. До нас долетают его пронзительные крики.

Мы идем к лифтам. Болвандес оказывается из тех, кто жмет на кнопку вызова, когда она уже и так горит.

– Добрый день, – улыбнувшись, говорит он беременной женщине.

Я не могу отвести взгляда от ее раздувшегося живота. У мамы скоро будет такой же. У мамы скоро будет ребенок. Мой мозг все еще не в силах это переварить.

Внезапно футболка на животе беременной дергается и сдвигается в сторону. Вздрогнув, я вскидываю взгляд на лицо женщины. Она смеется, видя мою испуганную рожу.

– Он пытается устроиться поудобней.

Звякает пришедший лифт, и мы все забираемся внутрь. Живот женщины продолжает двигаться. Веду себя как дебил, уставившись на него, но ничего не могу с собой поделать. У меня мурашки бегут от того, как он жутко дергается.

Женщина снова тихо смеется, затем придвигается ко мне.

– Дотронься – и почувствуешь его.

– Не надо, – поспешно отказываюсь я.

Болвандес посмеивается надо мной, и я хмурюсь.

– Не многим выпадает возможность дотронуться до ребенка, который еще не родился, – поддразнивает меня женщина. – Не хочешь стать одним из этих счастливчиков?

– Я не привык к тому, чтобы незнакомые женщины просили меня их пощупать, – отвечаю я.

– Ты будешь шестым. Я уже привыкла, что меня щупают незнакомые мужчины. Ну же. – Она берет мою руку и кладет ее на свой живот, как раз туда, где тот дергается.

Не ожидал, что он такой тугой. Мы стоим близко, и я могу заглянуть в вырез ее футболки. Мне хочется отнять руку от ее живота, но я боюсь показаться грубым. Затем малыш двигается под моей ладонью. Я охаю, почувствовав пальцами сильный толчок.

– Он с тобой поздоровался, – улыбается женщина.

Я думаю о маме. Пытаюсь представить ее с таким животом, но не получается. Пытаюсь представить, как она просит меня дотронуться до малыша, но не получается. Четыре месяца.

Лифт звякает.

– Идем, Мерф, – зовет Болвандес.

Я смотрю на беременную. Что ей сказать? Спасибо?

– Будь умницей, – говорит она и пьет из стаканчика.

Двери лифта закрываются, и она исчезает за ними.

Болвандес широкими шагами идет по коридору, и я спешу его догнать. Мы в больничном отделении. Здесь стены окрашены белым и разговоры ведутся приглушенными голосами. Везде пищат мониторы. Я в школьной одежде, поэтому, можно сказать, чистый, но Болвандес весь день провел на кладбище, и я все жду, когда кто-нибудь прогонит его отсюда.

Стройная темноволосая доктор нажимает на клавиши встроенного в стену компьютера. Фрэнк подходит к ней, разворачивает к себе и, не давая ей опомниться, целует в губы.

Сегодня все явно вознамерились ставить меня в неловкое положение. Я отворачиваюсь, пытаясь найти хоть что-то, на чем можно задержать взгляд. На медсестрах. На карандашных рисунках, прилепленных к стене у сестринского поста.

Болвандес с женой говорят по-испански, и я бросаю на них взгляд исподтишка. Воображение рисует их разговор: «Как ты здесь оказался? – Был поблизости. – Кто этот лох? – Да убийца, которого пока еще не поймали».

У меня крутит живот, кажется, будто кишки завязываются узлом. Я не должен быть здесь. Но не знаю, где вообще есть для меня место.

– Деклин, это Кармен.

Вернувшись в реальность, я действую на автопилоте:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Деклан.

Она улыбается мне. Справа на ее белом халате бейджик с надписью: «Доктор Меландес». В ее голосе совершенно не слышно акцента.