– Оборотни чрезвычайно ревнивы. Это даже не столько ревность, сколько собственнические порывы. Во что бы то ни стало охранять свою территорию. Охотничьих угодий, у них, естественно, нет, вот любимый и дети и становятся такой территорией. И если оборотень чувствует, что от него что-то скрывают, он начнет выяснять правду всеми доступными способами, вникать во все аспекты вашей жизни, проявляя нетерпение, непомерное любопытство, в редких случаях агрессию. Либо же будет тихо страдать, если почувствует, что знает не все. Полагаю, Ричард из второй категории. Его мать такая же. Она ни в коем случае не покажет, что ее что-то обижает, даже словом не обмолвится, так что я в свое время собрал почти все шишки. У меня, к сожалению, не было консультанта по семейной жизни, когда твоя супруга – оборотень. Они все такие. И не по той причине, что не уважают пару, а потому, что звериный инстинкт влияет на человеческий характер. У меня не было помощника, но ты всегда можешь ко мне обратиться. Все же какой-никакой, а опыт имеется, да и сына своего я знаю.

– Спасибо, – вместо внятной благодарности получился какой-то надорванный шепот, поэтому пришлось откашляться и повторить попытку: – Спасибо, для меня это очень ценно.

Эмоции в этот момент переполняли. Казалось, ещё чуть-чуть – и плотину прорвет. Разве могла я надеяться на подобное? Слова отца Ричарда являлись прямым подтверждением того, что меня приняли. И готовы помогать, если потребуется. На секунду я почувствовала сопричастность, словно стала членом этой семьи, и только от этой мысли в душе разливалось патокой тепло. В груди щемило, и я с трудом удерживала слезы, не желая хлюпать носом перед будущим свекром.

– Ну что ты? – растерялся Рауль, уловив мои эмоции. Мужчины всегда теряются при виде женских слез, в другом мире ситуация ничуть не лучше. – Пойдем-ка лучше, узнаем, как там дела у Рамоны с Ричардом.

То, как неловко мужчина похлопал меня по плечу в попытке привести в чувства, вызвало улыбку.

Идти никуда не пришлось. Вернулись Рамона, довольство которой ощущалось за километр, такой счастливой она выглядела, и смущенный, потирающий шею Ричард.

Надеюсь, что мою радость при виде любимого, облаченного в прежнюю одежду, не сочтут меркантильной. Выходит, что амулет сработал. Это не могло не радовать.

– Что, медвежонок, получил первую трепку от мамы-медведицы?

– Ага, – беззаботно согласился Ричард. – Так забавно. Я привык, что мама маленькая, – Рамона и в самом деле в человеческом образе уступала в габаритах своему сыну, – а я большой и сильный. А тут вдруг – бац! – и я опять маленький. Дело не столько в размерах, сколько в ощущениях. Но Мишке понравилась медведица. Он любит Лизу, но недоволен, что с ней играть неинтересно. Слабая слишком, фыркнешь – улетит. А тут меня изваляли так, что удирать пришлось.

– Ну и отлично! Значит, отныне я буду спать по ночам, а не гулять с Мишкой. Так ему и передай, ябеде! – сделала я вид, что надулась. В ответ Ричард залился смехом, а после поцеловал меня в висок.

– Тебе нужен другой шнурок для амулета, из этого ты немного вырос, – я откровенно наслаждалась – маленький кулончик, утонувший в яремной ямке, смотрелся бусинкой. Мужчины в этой семье имели мощные шеи.

– Вообще, я думал перевесить кулон к твоему подарку, только цепочку нужно зачаровать, чтобы не рвалась, а то снимать каждый раз неудобно, – оторвавшись от тарелки, сообщил Ричард. – Или просто сделать другой амулет.

– А это вообще возможно? – обратилась я уже к Рамоне. – А как же кровь и прочие аспекты ритуала?