Как бы мне ни хотелось обсудить, услышать, наконец, о чем таком грезил мужчина, но все это пришлось отложить до вечера. Вихрь бытовой суеты разнес нас с Ричардом в разные концы поместья. Я помчалась к швеям – сочинять гардероб для моего оборотня, а потом в классы и в библиотеку. Ричарда же моментально оккупировали юные столяры, потащив в мастерскую хвастаться креслами-качалками с мягкими сиденьями. И то верно, большое мероприятие в гильдии столяров все приближалось.

Только после ужина у нас появилась минутка для себя. Ну, мы так думали, только вот Фырку не терпелось похвастаться.

Сколько меня не было? Два дня? Или все-таки больше?

На огороженном рейками пятачке взрыхленной почвы красовалось кустистое растение, напоминающее декоративный паслен, только масштабней. Растение уже готовилось зацвести.

– Это свиун-корень? – спросила я у нашего ботана. – Так быстро?

– О, леди управляющая, мы с Коркой вчера полночи дежурили! Так интересно! – глаза Фырка горели фанатичным огнем. – Мы ямку вырыли, семечко положили, только закопать хотели, а оно ка-а-к развернется, чисто гусеница, к-а-а-к поползет и давай закапываться. Это мы ямку маленькую вырыли.

Я представила этот ужастик: есть семечко, крупное, завитое шипастой спиралькой, но семечко. И вдруг оно разворачивается и ползет, отталкиваясь своими шипами, закапываясь как червяк. Бррр.

– Ну, полили немножко и стали загородку делать, – пацан явно получал удовольствие от впечатления, которое произвел на меня его незатейливый рассказ, и по обыкновению фыркнул. – Пока за рейками в мастерскую ходили, оно уже росток дало. Представляете! Росток! Мы же его глубоко посадили, как картошку. Часа не прошло – и росток!

Фырк, то есть Марк – вот ведь приставучее прозвище, – жестом фокусника извлек деревянную двузубую вилку и осторожно начал подкапывать землю сантиметрах в тридцати от точки роста. Совсем быстро на поверхности появились бледные утолщенные образования, формой и цветом напоминающие корни хролофитума. Теперь я поняла, почему растению отвели столь большой кусок драгоценного тепличного пространства. Через отведенную дриадами неделю при таких темпах роста корни займут добрый квадратный метр площади. Интересно, а сколько в глубину? В любом случае масштабы вполне пригодные для нашего многолюдья. Что ж, будем массово укреплять память. А то кучу литературы перерыла в поисках подходящих формул. В дневнике Эмилии мне встречалась схемка рунного става для запоминания, но у меня обычные дети, а не студенты-маги.

Обычный домашний вечер в гостиной перед камином разнообразился тем, что малыши решили показать, чему научились, пока меня не было. Ричард старался оставаться поблизости и охотно рассматривал новые оригами, не скупясь на похвалы кривоватым аистам.

После отбоя Гевин ни с того ни с чего решил перебраться в сторожку.

– Мастер Гевин, – увещевал Ричард, – тут и для меня, и для вас кровати имеются, зачем это всё?

– А затем, что в сторожке мне лучше, – Гевин, судя по его виду, не лукавил, – засыпаю я поздно, скучно мне тут одному. А в сторожке Ульх тоскует, бессонницей в одиночку мается. Там мы хоть поболтаем, дела обсудим, может, и крепкое словцо ввернем. К тому же Флин что-то у парней там подкрутил, тихо сейчас в доме. За эти дни никаких инцидентов. А коль что случится, ты и сам решишь проблему. – Нам с Ричардом оставалось только принять его решение и смириться, потому что Гевин веско добавил: – Мужчина в доме есть, двое ни к чему.

Я чуть воздухом не поперхнулась от такого заявления, но промолчала. Мужчины! Все уже решили, сделали выводы, а моим мнением не поинтересовались. Ричард лишь попытался замаскировать смех кашлем, глядя на мою вытянувшуюся физиономию. Вот вам и мужчина в доме! Нате, распишитесь!