Омерта - Лана Мейер (2020)

Совсем недавно я думала, что заточение в семье Морте, мое похищение – это ад, но я так ошиблась.

Последняя неделя, проведенная в «семье», которую я считала родной, под надзором дяди – вот где настоящее пекло. Черт возьми, как я могла быть такой слепой?

Моя жизнь все эти годы была долбаным «ларцом Пандоры»[16].

И сделав первые шаги на маскараде, когда вышла на сцену с Майклом, я открыла этот черный ящик, откуда скопом повалились истинные факты о моей жизни, о моих родителях, о моей кровной причастности к преступному и теневому миру.

Теперь я частично знаю правду, которую забыла или не хотела вспоминать. Не так-то просто возвращаться в день аварии и собирать все, что случилось после по крупицам. Это тяжело, но я должна это сделать, чтобы обрести долгожданную свободу и возможно, даже вернуть близких мне людей…

Звучит невероятно, и я до сих пор не верю в то, что узнала. Но надежда в душе слишком сильна и сладка, чтобы проигнорировать её.

Теперь я знаю, что мотивы моего удочерения Домеником Ди Карло были совсем не чистосердечными и альтруистичными. И теперь я вспомнила, что смерть родителей и авария, в которую мы действительно попали все вместе, нанесла мне страшную травму.

Это называется психогенная амнезия. Потеря памяти под влиянием психотравмирующих событий, когда какие-то факты могут стираться, воспоминания подменяются размытыми или иллюзорными, выдуманными. У моей потери связи между прошедшими и настоящими событиями, оказывается есть название. Впрочем, это довольно распространенное явление для нерасформированной психики, которой пришлось потерпеть серьезную травму.

В четырнадцать лет никто не готов стать сиротой. И возможно, я ей не стала.

В моих воспоминаниях всегда существовала лишь одна призрачная и размытая картинка: я просыпаюсь в крошечной палате с ломотой и болью во всех конечностях и каждой клеточке тела. Приходит несколько медсестер, спрашивают меня о самочувствии, и со скованными масками сожаления на лицах, сообщают о смерти мамы и папы. Пытаются расспросить у меня о наличии других родственников, но я утопаю в истерике, с которой справляется лишь львиная доза успокоительного.

Это были жуткие, туманные и темные дни после аварии. Они сказали, что я пролежала без сознания неделю и тела мамы и папы уже кремировали, и я не могу попрощаться с ними – лишь посетить могилы Мелодии и Джеймса Эванс.

Когда я впервые сидела на сырой траве, рядом с каменными плитами, на которых были выгравированы их имена, я не замечала окружающего мира из-за пелены слез, что плотным слоем закрыла меня от реальности.

Но на самом деле, я не чувствовала, что мои родители погибли.

Я не видела их мертвыми, в моей памяти они остались живыми и счастливыми. Казалось, что они просто куда-то уехали, исчезли, пропали без вести… улетели покорять открытый космос, например, лет на триста. Что угодно, только не погибли.

И мне предстоит узнать правду, что с ними случилось. И все тайны моего отца, за которыми объявлена «гонка на выживание» среди пяти семей, несравнимая по своей опасности даже с ареной «голодных игр».

А сейчас я бегу с собственной свадьбы. Не о таком торжестве я мечтала всю жизнь. Мой будущий муж, что в прессе именуется, как завидный холостяк, на самом деле является извращенцем с неприятными для меня наклонностями. Дэниел Кинг, мать его.

Я видела фото его жертв-любовниц, и уже этого мне было достаточно, чтобы понять, что я не готова к такому браку.

Даже Киан Морте на его фоне кажется подарком Бога, несмотря на то, что последний – жестокий убийца и за эту неделю я лично убедилась в этом. Об этом позже.

Слишком тяжело сейчас, слишком сдают нервы. Тело пробивает мелкая дрожь, корсет свадебного платья неприятно сдавливает грудь, непослушные пальцы то и дело скользят по кромке фаты в хаотичном танце.

Сердце разрывается в клочья, фантомы страха со страшной скоростью делятся в моей крови и заражают весь организм.