Словно в подтверждение его слов в отдалении грохнул выстрел, затем еще один.

— Идем же! — проговорил Бен.

В его глазах плескалась тревога.

— Я вывихнул колено и не могу двигаться быстро, — объяснил Майклсон.

Бен закусил нижнюю губу.

— Тогда ты иди первым, а я буду тебя прикрывать, — сказал он.

— Нет, иди один, а я поковыляю следом.

— Забудь об этом! — огрызнулся Бен. — Я не оставлю тебя одного, да еще раненого! А теперь идем. Мы теряем время.

То, как набычился упрямый австралиец, яснее любых слов сказало Майклсону, что спорить бесполезно. Он оттолкнулся плечом от валуна и пошел вперед, морщась от боли в колене. На два шага здоровой ноги приходился один шаг больной, однако следующая фраза Бена заставила его двигаться быстрее.

— У нас гости! — сообщил австралиец.

* * *

Лежа на своих санях в узком тоннеле «червоточины» лицом к пещере, Эшли смотрела наружу, моргая от каждого выстрела. На протяжении последних пятнадцати минут они то раздавались, то умолкали. Пять выстрелов подряд, а затем — минутная тишина, снова выстрелы, и снова тишина. Но в последние две минуты не прозвучало ни единого звука, и это молчание было худшей из всех пыток.

«Давай же, Бен! Возвращайся! Куда ты пропал?» — словно молитву, мысленно повторяла она.

Из глубины «червоточины» послышалось бормотание Виллануэвы. После изрядной дозы морфия он то и дело бормотал что-то бессвязное. Его рука была перевязана и примотана к груди, плечо — вправлено, для чего солдату потребовалось впрыснуть лошадиную дозу обезболивающего. После этого он впал в забытье. «Ну и здоров же этот парень!» — подумалось Эшли.

И все же он нуждался в более серьезной медицинской помощи, и походной аптечки для этого было явно недостаточно. Как только им удастся добраться до какого-нибудь более безопасного места, нужно будет немедленно связаться с базой и попросить огневой поддержки. Желательно минометной.

Эшли грустно улыбнулась своим глупым мыслям.

Линда и Халид собрали рюкзаки, помогли затолкать раненого подальше в горизонтальную шахту «червоточины» и находились теперь рядом с ним, а Эшли осталась возле входа, наблюдая за пещерой.

«Где же ты, Бен?»

Она изо всех сил напрягала зрение, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в чернильной темноте.

Позади нее под колесиками саней захрустели камешки.

— Что-нибудь видно? — спросила Линда.

Эшли оглянулась. Лицо Линды было бледным, а дыхание — прерывистым.

— Нет, — ответила она. — Все тихо, и это меня пугает.

— Эшли, мне нужно наружу.

— Здесь безопаснее.

— Нет… Мне нечем дышать… Мне нужен воздух!

И тут Эшли все поняла. Черт, как же она раньше не догадалась? Ведь все признаки были налицо!

— У тебя клаустрофобия.

Линда не ответила на вопрос и лишь тихонько пискнула:

— Пожалуйста!

— Ладно, я выйду с тобой.

Она первой выскользнула из отверстия, включила фонарь и повернулась, чтобы помочь Линде, но та уже поднималась на слегка дрожащие ноги. Глубоко вдыхая, Линда сделала несколько шагов.

Эшли вновь обвела взглядом пещеру. По-прежнему никого и ничего.

— Как ты думаешь, что это за животные? — неуверенным голосом спросила Линда.

Миниатюрная женщина стояла возле туши поверженного зверя, затылок которого превратился в кровавое месиво. Линда пнула издохшую тварь ногой.

Эшли пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она.

Сейчас, когда Бен находился неизвестно где, ей было не до того.

Линда присела на корточки рядом с тварью, сморщив нос от омерзительного запаха, и провела пальцем по надбровной дуге над уцелевшим глазом.