Но тут же Бен закрыл лицо руками. Проклятье! Гарри ни за что не сможет оказаться здесь в течение шести минут! Они встретятся в кабинете Блейкли не раньше чем через полчаса!

Он стиснул кулаки и изо всех сил прижал их к вискам.

«Думай, думай, черт тебя задери!» — мысленно твердил он самому себе.

Подняв глаза на маленький дисплей, он увидел, как у угловатой цифры «шесть» пропала сзади одна палочка и она превратилась в пятерку.

* * *

Эшли без сил плюхнулась на подушку в своей маленькой пещере. Она снова превратилась в узницу. У входа застыли трое стражей с копьями, острия которых посверкивали в зеленоватом свете фунгуса.

Многократно повторяя имя Син'джари и помогая себе жестами, она пыталась объяснить туземцам, что неповинна в нападении на Мо'амбу, но, разумеется, все ее усилия были бесплодными. Единственный свидетель, который мог бы выступить в ее защиту, старый хари'хути, находился при смерти.

У входа послышался шум, и, повернув голову в ту сторону, Эшли увидела, как, растолкав низкорослых стражников, в пещеру, хромая, вошел Майклсон.

— Эти засранцы отобрали у меня стволы, — пожаловался он, подходя к ней. — Все до единого! Что произошло?

— Извини, — ответила она, поднимаясь, — это все из-за меня.

Ее мышцы до сих пор дрожали от напряжения после случившегося в пещере умбо. Рассказав ему, что там произошло, она грустно подвела черту:

— Короче говоря, я оказалась в неподходящем месте в неподходящее время. Меня, так сказать, застукали на месте преступления с дымящимся пистолетом в руке. Мо'амба с дважды пронзенной грудью лежал на полу, а я стояла над ним с орудием убийства в руке. Разве можно их после этого осуждать?

— И что теперь будет?

Эшли пожала плечами.

— Не имею ни малейшего представления. Я думаю, в данный момент туземцев больше заботит судьба Мо'амбы, нежели наша участь.

— Как ты думаешь, у старика есть шанс выкарабкаться?

Она медленно покачала головой.

— Сомневаюсь. Он потерял очень много крови. Если бы у него остались для этого силы, он, используя свои телепатические возможности, разослал бы мысленные сообщения о преступлении Син'джари всем, кому только можно. Если бедняга этого не сделал, это может означать только одно: его мозг умирает. А если Мо'амба умрет, то шансов на то, чтобы уцелеть, не останется ни у кого из нас — вне зависимости от того, успеет Бен вернуться к сроку или нет.

Майклсон поглядел на часы.

— У него в запасе осталось меньше восьми часов.

— Ох, — вздохнула Эшли, — теперь я думаю, лучше бы он вообще не возвращался! Туземцы так злы, что казнят его вместе с нами, даже если он вернется вовремя и принесет статуэтку. Было бы лучше, если бы он просто сбежал.

— Он не сбежит.

— Я знаю. — Эшли вновь села на подушку и жестом пригласила Майклсона последовать ее примеру. — Если бы только найти какой-нибудь способ связаться с Беном и Гарри, предупредить их, чтобы они не возвращались!

— Во-первых, такого способа нет, а во-вторых, Бен вернется в любом случае, даже если вострубят ангелы Господни. Вернется за тобой.

Эшли в отчаянии ударила кулаком по колену.

— Значит, надо придумать, как сделать так, чтобы туземцы поняли меня, и рассказать им о Син'джари. Впрочем, они бы даже слушать меня не стали. Они слишком ослеплены гневом.

— Может, наши успеют вернуться раньше, чем Мо'амба умрет? Тогда Гарри мог бы перевести им твою историю.

— Да если бы и так, неужели ты думаешь, что они мне поверят? Син'джари — один из них, он их старейшина! А я? Что значит мое слово против его?

— В таком случае нам нужны доказательства. Как ты считаешь, зачем этот тощий подонок отправился наверх? Что он замышляет?

— Ничего хорошего, это уж точно. Я думаю, он каким-то образом хочет помешать Бену выполнить миссию, сорвать ее.

— Если мы смогли бы доказать это! Тогда дикари поверили бы тебе с большей готовностью.