– И что это мог быть за ритуал? – все еще не понимал Ваня.

– Откуда же я знаю? Надо искать.

– Полагаю, в ритуале этом нужно было убить и ощипать неких птиц, раз уж я их вижу, – хмыкнул Войтех.

– Типа бульон бессмертия варил? – удивленно вздернул брови Ваня.

– Типа того, – вполне серьезно ответила Саша. – Что это могут быть за птицы?

– Я микробиолог, а не фермер, – покачал головой Войтех. – Перья не узнал. Знаю только, что они черные, белые и рыжие. Какие птицы могут иметь такую окраску?

– Так куры же! – первым ответил Ваня. – Бывают и белые, и черные, и рыжие. И если уж варить бульон, то куриный.

Саша и Войтех переглянулись.

– Логично, – согласилась Саша.

– Значит, нужно искать описания ритуалов, при которых убивают трех разных кур, – добавил Войтех. – И что-то мне подсказывает, что таких ритуалов будут десятки, если не сотни.

– Это к гадалке не ходи, – вздохнул Ваня.

Глава 11

11 февраля 2017 года, 16.10

В пансионате все еще было шумно и многолюдно. На месте убийства продолжали работать криминалисты, а в школе опрашивали преподавателей и учеников полицейские. Важный следователь из Москвы уехал, увез с собой и Анну, но велел докладывать ему обо всем, что происходит. Исследователи тоже не отдыхали: Ваня собирал информацию по директору, Войтех пытался найти сведения по ритуалу, а у Саши неожиданно появилось более важное задание – услышав о новом убийстве, в пансионат приехал Мамонтов и согласился на сеанс гипноза.

Сведений о ритуалах находилось много, сложнее оказалось отделить информацию об истинных обрядах от ложных. И последних в интернете всегда было гораздо больше. Всякие псевдоведьмы ухитрялись придумывать такие запутанные условия для колдовства, что оставалось только аплодировать их фантазии. В этом был свой резон: чем сложнее условия, тем больше вероятность, что человек не сможет их выполнить, а значит, окажется сам виноват в том, что магия не сработала, а ведьма вроде как и ни при чем.

Войтех сидел за столом уже четвертый час, и только когда понял, что почти не чувствует поясницу, осознал, что совсем забыл о простуде. Голова не болела, нос дышал самостоятельно, а в горле не скреблись блохастые кошки. И непонятно, что именно его исцелило: то ли резервы организма, которые он всегда подпитывал здоровым образом жизни и отсутствием вредных привычек, то ли лекарства Саши, которыми она щедро напичкала его перед уходом, то ли отсутствие возможности болеть и появление хоть какого-то продвижения в расследовании. И Войтех ставил на последнее.

Поддавшись общему настроению, он слишком быстро согласился с тем, что Троекуров имеет к убийствам какое-то отношение. Более того, что он – предполагаемый маньяк. Но оставшись наедине со своими мыслями, Войтех уже засомневался в этом. Едва ли мужчина на фотографии и человек в кабинете директора – один и тот же. Если бы это было так, какое-нибудь важное видение обязательно пробилось бы к нему, растолкав все остальные, когда он коснулся снимка. И быть родственником одного из прежних учителей и очень походить на него внешне – не преступление. Правда, немного странно, что директор ни разу не упомянул о том, что здесь работал кто-то из его родни. Но это опять же не запрещено законом.

Войтех потянулся, с удовольствием отмечая, как отзываются мышцы, чуть наклонился вправо, влево, разминая их. Откуда-то из коридора доносилась грустная мелодия скрипки. Должно быть, репетирует кто-то из оркестра. А затем замер, оглушенный внезапным ощущением чужого взгляда на затылке. Кто-то стоял позади него и пристально смотрел ему в спину. За окном уже начало темнеть, а комната освещалась только экраном ноутбука, поэтому в стекле отражался и Войтех, и обстановка спальни. И наверняка сейчас отражается тот, кто стоит позади него.