Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова (2008)

— От нас только что ушел навсегда еще один сотрудник, — похоронным голосом произнес Кошелев и неожиданно усмехнулся. — Хорошо хоть, никого не угробил.

— Кто ушел? Какой сотрудник? Кого угробил?

Игорь Сергеевич вкратце объяснил, кто ушел и почему. Алла Прохоровна недоверчиво посмотрела на него, думая, что ее разыгрывают, но лица стоявших вокруг сотрудников были серьезными.

— Орлинкова? — с ужасом повторила она. — А я-то…

Она хотела сказать, что собиралась заключить с Эммой Григорьевной пакт о взаимопомощи в деле выживания Викуловой из коллектива, но вовремя опомнилась. Та самая Викулова, которая выводила ее из себя, стояла в двух шагах от нее и смотрела своими большущими карими глазами на Капитошина. «Совсем из-за него голову потеряла, — мысленно фыркнула Шалимова, испытывая удовлетворение хотя бы от того, что Викуловой предстоит лить напрасные слезы по красавцу — все знали, что Таможенник не заводит романов на работе. — Ничего, милочка, тебе только на пользу будет пострадать немного. А то все слишком легко у тебя в жизни получается».

Но, к ее удивлению, Таможенник обернулся к девчонке и сказал:

— Катюха, я могу подвезти тебя до той квартиры, которую ты договорилась посмотреть. Игорь Сергеевич, у нас рабочий день закончился?

— Закончился, — сделав паузу, согласился шеф. — Надеюсь, таких рабочих дней у нас больше не будет. Да идите уже, идите.

Ошеломленная не меньше, чем остальные сотрудники, Алла Прохоровна слышала, как Капитошин сказал Викуловой:

— Я тебя в машине жду. Давай, собирайся.

И пошел за верхней одеждой и ключами, насвистывая о Катюше, выходившей на высокий берег.

Ехали они медленно, то и дело застревая в пробках. Возле книжного магазина Капитошин остановился.

— Подожди, пожалуйста, я себе одну книжку хотел купить на выходные, — попросил он.

Катя осталась в машине. Она сидела, рассматривая витрины магазинов, которые уже украсили перед Новым годом, и слушая шум машин. Улицу сверху перекрывал огромный плакат. «С Новым годом!» — было написано на плакате в окружении снежинок, а под восклицательным знаком стоял улыбающийся снеговик, на голове которого вместо ведра была отчего-то нарисована кастрюля.

Катя улыбнулась и поймала себя на том, что ей нравится и шумная улица, запруженная сигналящими машинами, и яркие витрины с мохнатыми гирляндами, и дома, на которые падает неторопливый снег. Она больше не испытывала ненависти к этому городу, который оказался лишь отражением того, что происходило в ее душе.

«Все будет хорошо, — думала она. — Мне почти все равно, что станет с ними — с Артуром, Седой, Дианой Арутюновной… И с Эммой Григорьевной. Я хочу наконец-то жить своей жизнью, а не чужой. Только для своей жизни нужно кое-что исправить, даже если кажется, что признаться во всем невозможно».

Катя достала телефон, набрала номер.

— Мама? — сказала она. — Мамочка, это я. Прости меня, пожалуйста. Мне нужно тебе кое-что рассказать…

Глава 17

— Сережа, ее задержали? — спросила Маша, накрывая на стол.

Сергей сидел на коврике, Макар, вытянув ноги, с удовольствием занял весь диванчик. В кухню незаметно прокрался Костя и спрятался в уголке, слушая взрослые разговоры. Антуанетта расположилась у него на коленях, Бублик лежал на полу и огрызался на каждого, кто ставил ногу ближе, чем в метре от его головы.

— Нет, насколько мне известно. Но это и не наше дело. Мы со следователем поговорили, обо всем рассказали. Доказательства собирать — это его работа, не наша.

— Заказчик доволен?

— Ага. Всем, кроме одного: ему хотелось бы видеть предмет, вокруг которого бушевали такие страсти. Но я честно признался, — Сергей чуть усмехнулся на слове «честно», — что предмет находится в правоохранительных органах, потому как это улика.

— А где русалка, кстати? — заинтересовалась Маша. — Макар, ты ее не оставил в том селе?