— Как пожелаешь. Я найду себе работу. А ты продолжай жалеть себя дальше, — дверь тихо закрылась, а я взревела и смахнула рукой тарелки со стола. Они со звоном разлетелись на осколки, и я рухнула на постель, кусая губы до боли. Внутри отравой разлилась беспомощная ярость. За что мне всё это?! Кого я так прогневила?!

Истерика медленно, но верно забирала меня в свои объятия, и я даже не услышала, как пришёл Валид. Замолчала, когда он лёг рядом и прижал меня к себе.

— Я с тобой, Шах. Рядом.

— Я хочу домой, Валид.

Он погладил меня по голове, коснулся губами лба.

— Скоро. Мы скоро вернёмся домой.

— Нет. Я не хочу в твой дом. Я хочу к своим родителям, — повторила это уже, наверное, раз в десятый.

— Ты снова за своё? — мышцы на его груди напряглись, а рука, что обвивала мою талию, сжала кольцо сильнее. — Я же сказал, ты останешься со мной. Прекрати эти истерики, Шах. Ты убиваешь нашего ребёнка. И сейчас ты должна поесть, — говорил твёрдо, даже с раздражением. — Я стараюсь всё исправить, видит Всевышний. Но ты должна мне помочь.

Наверное, так было бы правильно. Собраться с силами и жить дальше. Но как?! Скажите мне, как это сделать?!

— Я не могу принять этого ребёнка. Не могу быть с тобой, словно ничего не случилось, Валид. Ты шантажировал моего отца, заставил его отдать меня замуж. Ты и твоя семья лишили меня зрения и духа. И ты продолжаешь меня удерживать рядом, как свою игрушку. Только игрушка уже сломана. И никогда не станет прежней. Отпусти меня, Валид.

Он резко отпустил меня, встал, и я услышала, как он открыл окно. Чиркнул зажигалкой, и палату заполнил запах табачного дыма.

— Ты примешь моего ребёнка. И меня примешь. Я не отпущу тебя, Шахидат. Не смогу.

* * *

Она горько усмехнулась, отвернулась.

— Не сможешь, потому что ты эгоист. А что ты сделал для того, чтобы я тебя полюбила? Ты загубил мою жизнь, уничтожил меня. Ты разрушил не только мои мечты, но и свои. Ведь ты не получил такую жену, какую хотел, ведь так?

От безнадёжности в её голосе хотелось выть и долбиться головой о стену. Он уже забыл, когда спал или ел в последний раз. Всё время в мозгу пульсировала мысль, что он мог всё предотвратить. Мог отказаться от гонки за отцовскими активами и начать новую жизнь. Свою жизнь. В которой не было бы всего этого дерьма. Он мог повернуть ход событий. Но не сделал этого. Эта мысль его добивала. Крошила разум в пыль.

Горький дым обжег горло, и Валид швырнул окурок в окно.

— Я знаю, что всё пошло не так, как нам бы хотелось. Поэтому прошу тебя довериться мне и немного потерпеть. Это всё, что от тебя требуется. Я всё решу, Шах. Я отвезу тебя в лучшую клинику мира. Я найду лучших врачей. Всё для тебя сделаю, — подошёл к ней, протянул руку к волосам. — Не отказывайся от нашего ребёнка. Он не виноват, Шах, — не удержался, рванул её на себя и вдохнул запах, без которого уже не сможет жить, не будь он эгоистом и отпусти её. Шахидат не шелохнулась. Опущены руки, равнодушный взгляд. Лучше бы ударила или кричала. — Я тебя люблю. Никого так сильно не любил. Никогда. Не отталкивай меня, — и таких слов никому не говорил. Даже матери не говорил. Никогда.

Отвернула лицо в сторону, как только он коснулся губами её лба.

— Я хочу увидеть… Хочу, чтобы мама приехала. Это возможно?

— Да. Она скоро приедет, — отстраниться ей не дал, присел на кровать и потянул к себе. — Ты должна поесть, давай. Я не уйду, пока не съешь всё, что тебе принесли. А я помогу, — набрав в ложку суп, поднёс к её губам. — Давай, Шах. Открой рот.

Она вздрогнула, прикрыла глаза.

— Я не стану при тебе есть. Пусть придёт сиделка.

— Я твой муж. Сиделка здесь только для того, чтобы помогать, когда рядом нет меня.

— Нет.

— Ты будешь есть, иначе я тебя заставлю.

Зло зашипев, вскочила с его колен.